Разговор с брендом о брендах

На Грушинский фестиваль отправились большой компанией. Мы каждый год стараемся выбираться, все-таки видимся только раз-два в году. В этот раз на фестивале народа мало – всего-то двадцать тысяч на поляне. В другом месте (Грушинский, как известно, поделился) собралось примерно столько же. Конечно, с коммерческой точки зрения (в иные годы на нем собиралось сто семьдесят тысяч) одна сплошная неудача, но с точки зрения творчества, песни, все же «малым»

числом лучше – и песни лучше и поет их народ душевней. То, что я услышал – песни, посвященные Высоцкому, и просто песни на площадках, мне понравилось.

Да и основной концерт понравился всем, а про то, что пьяных не очень много и

мусор нигде не валяется – и говорить нечего.

На этот фестиваль мы пришли на небольшом кораблике. Вечером Сережа

Курт-Аджиев, что входит в число главных исполнителей праздничных возгласов на

нашем пароходике, должен был встретиться с мэром Самары Дмитрием Азаровым, и

мы с Людой Котовой отправились проводить его к нам на суденышко. С первого

захода нас не пропустила охрана в дом, где разместился мэр, потому как по

внешнему виду мы шантрапа, но со второго раза получилось.

Люда успела сказать мэру, что я писатель и из Петербурга. Пока шли, Дмитрий

Игоревич задал несколько вопросов. Как я понял, первые были заданы из

вежливости: как там Валентина Ивановна? Я ответил, что, скорее всего,

Валентина Ивановна чувствует себя неплохо.

– А кого вы видите новым мэром? – спросил меня он уже с некоторым интересом.

– А кого бы ни назначили, от ненависти не уйти.

– От ненависти?

– Ну, да.

А потом я сказал, что ненависть – это же субстанция, не зависящая от того,

найдут ли на кого-то компрометирующий материал или не найдут. Ненависть – это

совокупный итог – в итоге будет ненависть.

– Почему? – я начал интересовать мэра.

– Потому что никто не работает ради памяти и любви. Все работают ради дорог,

асфальта, инвестиций и всего такого прочего. Не слышал ни от одного руководителя, что он работает ради любви, почета и памяти народной. Люди это чувствуют.

И им не нужно никаких других обвинений – в коррупции, например. Нет

любви – нет памяти. А на пустующее место придет сначала ненависть, потом –

забвение.

– Но были же Собчак, Яковлев.

– Были. О чем, в отдельных случаях, свидетельствуют доски. Они были, ушли, а

ненависть никуда не делась. Следующий ее испьет. И этому не видно конца.

Академик Лихачев как-то сказал: «Оставьте Петербургу его небо и камни. Тут даже кирпичи помнят Пушкина».

В центре Петербурга сносят здание. Потом обещают построить точно такое же, но

потом, глядя на него, готовое, тебя не оставит чувство подмены. Инвестиции?

Конечно. Бизнес? Безусловно. А вот люди чувствуют себя вот этими камнями, что

ради бизнеса и инвестиций вывезут на свалку, потому что в городе должно быть

удобно жить. Кому? Кому-то.

А еще мы говорили с мэром о державности, о государственности, об охране

границ.

Всего понемножку.

Вскоре мы дошли, все с мэром познакомились, посидели, поговорили, обменялись

идеями, почитали вслух прозу. Заслуженный артист Александр Амелин хорошо

читает – невозможно не рассмеяться, хоть и знаешь все это, читалось множество

раз.

Неожиданные речи, употребление слов с умом, что, прежде всего, можно отнести к

Дмитрию Муратову и Саше Новикову, а еще – к Юле Илларионовой – «золотеющему перу Самары», немного вина, немного шашлыка.

Ум не очень вяжется с шашлыком, но у Володи Колосова совместить получается, а генерал Ильметов никогда не мешает разговору – он обучен искусству внимать.

А адвокаты из «Агоры» – Ирина и Павел – смущаются, когда их называют лучшими

на свете. Замечательные журналистские перья Самары вкупе с иными перьями –

из Петербурга и Москвы – слушают мэра Самары, а думают о своем.

Хорошо на Волге – можно думать о своем, а можно и вообще не думать, Волга все

равно старше, ей все равно.

Потом мэр засобирался – ему надо вручать призы, и все вместе с ним

засобирались на гору, на большой концерт. Кораблик пустеет.

Жаль, что Грушинский быстро кончается.