Вниз с горы

Неприятности с отцами начинаются прямо на парковке у Склона; Склон – это такое странное место в Царевщине, где есть горы, подъемники, инструкторы по горным лыжам и дают на прокат всякое спортивное оборудование и инвентарь. И вроде бы смешно называть все это дело горнолыжной базой, и вроде бы это равноценно признанию Самарской области океанским побережьем; но океана в Самарской области нет, а горы есть, и горнолыжные базы есть, и они устроены примерно одинаково: первым делом из семейных автомобилей вылезают угрюмые отцы и закуривают.

Закуривают, пока бодрые матери с прибаутками вытряхивают из салона детей в большом количестве зимних одежд, проверяют комплектность рукавиц и качество узла на шарфах. Дети гомонят, прыгают под колеса медленно ползущих посторонних машин, отцы с криками ярости спасают детей и немедленно дают им пинков, чтобы успокоились. Никто, разумеется, на пинки спокойствием не реагирует, и тут в беседу включаются матери.

«Мы целую вечность обещали детям эту поездку, а ты опять!» — «Я опять? Это я опять? Мы собирались выехать в девять утра, чтобы в три уже отправиться обратно и успеть к матчу, а мы в три только приехали!» — «Мы бы выехали в девять утра, если бы кто-то не забыл вчера купить хлопья для детского завтрака» — «А кто-то бы не забыл купить хлопья, если бы ему не вынесли настолько мозг шампунем для собак» — «Не надо было тогда волочить в дом этого шелудивого пса! Вот в этом весь ты – наворотил разного, а разгребать мне» — «Разгребальщица!»

Дружеский разговор завершает шелудивый пес, с громким лаем напавший на парковочного распорядителя. Пес не настолько уж шелудив, наверное, шампунь все же был приобретен.

Тут же, на парковке, из багажников вынимают роскошные лыжи и разрисованные сноуборды молодые люди в специальных куртках и девушки с длинными волосами. Кокетливые помпоны на кокетливых шапочках, сверху натягиваются яркие спортивные очки, закрывающие пол-лица. Другая половина лица предусмотрительно упаковывается в балаклаву, есть очень забавные, например, со звериным оскалом в районе рта. У молодых людей и их спутниц невероятное количество спортивных приблуд: все эти шагомеры, айфоны с программами, ремешки для соединения шлема и очков в единое целое, тесемки для лыж на липучках, перчатки с отдельно стоящим указательным пальцем, под кислотными комбинезонами – термобелье и специальные носки. Это настоящий парад – то ли бьющей через край юной плоти, то ли достижений новых технологий.

Многодетные отцы смотрят на молодых людей, на лице – смешанные чувства. Особняком проходит группа лиц без чехлов с лыжами или доскок в руках, лица от балды приехали и возьмут в аренду все это тут. В кассе объемная очередь, подъемник на лыжном и сноубордическом склонах до шести вечера стоит 750 рублей, с шести до девяти – 450, но если кому-то вдруг больше шестидесяти лет, то на сто рублей меньше, такие дела. Очередь шумно переговаривается: «На Красной Глине – 1600 в день» — «Да, здесь по-божески» — «Не раскрутились еще» — «Скоро и эти вломят» — «Два горнолыжных комплекта и два подъемника до конца смены, пожалуйста».

Усталые с утра отцы обреченно суют в раствор кассы пятитысячные купюры, ожидают сдачи, не отрываясь от смартфонов, матери детей охорашивают губы гигиенической помадой. «Ровно в пять едем обратно» — «Но дети так мечтали побыть, наконец, с папой!» — «А я мечтаю хоть полчаса в эти сраные каникулы отдохнуть» — «Ну, если ты считаешь отдыхом зависать на своих порносайтах…» — «Нет, я считаю отдыхом слушать рассказы твоей матери о переломе шейки бедра твоей бабушки».

Прокат специальной «ватрушки» (официальное название сноутюбинг) оценивается по-разному, в зависимости от категории горы. Склон снисходительного названия «коротыш» стоит 400 рублей, а «камикадзе» — 600, потому что для последнего необходимы супер-прочные тюбинги с бронированным дном.

Тюбинги арендуют в отдельно стоящем здании барачного типа. Здание удачно размещено посередине катка, так что сначала бежишь по катку, увертываясь от хоккеистов-любителей и фигуристок младшего школьного возраста, а потом занимаешь две очереди одновременно. Выстояв первую, где в обмен на деньги получаешь чек, встаешь во вторую – оставить в залог документы и занестись в компьютер. В компьютере потом посмотрят, честно ли откатаны оплаченные часы, или требуется еще денег на подкуп резидента.

«В можно со своим тюбингом?» — «Нет, на официальные склоны мы не пускаем со своим» — «Да вы вообще, что ли, мы специально купили, неделю выбирали, пойдем со своим, а вы как хотите» — «Да идите, мне-то что, но если у вас дно пластмассовое, то вы до середины горы не дотянете – протрется к гребеням».

«Папа, папа, мне, чур, красный!» — «Какой будет, такой и возьмешь» — «Нет, мне красный» — «Какой будет» — «Красный!» — «Так, разворачиваемся и уходим» — «Мама! Мама! Папа опять уходит!»

Очередь в кассу, очередь в другую, очередь за «ватрушкой», очередь за коньками, очередь на подъемник, очередь на гору камикадзе и даже на коротыш; странное место Склон – это очереди и виды. Если очереди так или иначе связаны с денежными тратами, то виды абсолютно бесплатны, все эти подъемы, спуски, необжитые овраги, графичные контуры деревьев на фоне серого неба, а там далеко – замерзшая река, а там еще дальше – настоящие уже горы, Жигулевские. Если встать около главного подъемника, на самой верхней точке склона, и смотреть, смотреть в сторону гор, то довольно скоро пространство немного как бы сворачивается; обычно такой эффект можно наблюдать у вечного огня, например, когда нагретый воздух слоится и различим тревожному взору. Сейчас определенно январь, и довольно холодно, но вот поди ж ты. Через это довольно-таки симпатичное марево наблюдаешь за лыжниками, цепью возносимыми на подъемнике – защитные очки сверкают, концы лыж выставлены «картошкой фри».

Чуть поодаль выставлены в ряд беседки для индивидуального изготовления шашлыка – мангалы, деревянные лавочки, столики сбиты, все дела. Можно дома замариновать баранину или что там предпочитают горожане, маринад из оливкового масла, чеснока, свежей зелени; привезти на склон в судках, плюс уголь, и приплясывать, предвкушая, ворошить угли палочкой, и обязательно рядом суетятся домашние, поводя носами. А можно ничего этого не делать, а заказать шашлык в кафе-ресторане. Кафе почему-то называются «Ялта», «Севастополь» и «Балаклава», чтобы не было сомнений, наверное, при ответе на вопрос «чей Крым».

Отцы (за рулем) оттягиваются горячим кофе, дети бесятся на неопасной горке с ледянками, матери сбиваются в пестрые толпы и разговаривают, прихлебывая глинтвейн из чьего-то термоса.

«Вы няньку-то нашли?» — «Нашли, совершенно замечательную. Но немного странную. Ей лет шестьдесят. Приводит с собой личную собаку по кличке Дружба — назвала Дружок, а оказалась сука, варит для Дружбы куриные головы в овсяной каше, играет на банджо, банджо приносит тоже, и ей нет цены».

В пять вечера уже темно и подъемники светятся загадочно, будто бы из-под воды. Радостный визг справа, радостный визг слева, серьезные спортсмены осваивают новые трюки, товарищи спортсменов все это фиксируют на видеокамеру, чтобы потом учиться на ошибках. Волоча за собой за веревку личные тюбинги, отдыхающие бредут к личным автомобилям; стряхнут как следует снег, согреют салон, тронутся с места и прибудут домой, где надо быстренько запечь индюшачье грудки под сливочным соусом.

Отцы снова курят, ставят себе очередную звездочку на фюзеляж – да, свозили семью, да, я сделал это. Матери разгоряченно болтают, снимая с детей лишнюю амуницию.

«А как вы отметили Рождество?» — «Да никак. Свен же эстонец. Они слегка против всего этого. Какое-то там исследование, проведенное институтом Гэллапа, показало, что лишь четырнадцать процентов  эстонцев ответили положительно на вопрос: «Является ли религия важной частью Вашей ежедневной жизни?», и это стало наименьшим показателем среди ста сорока трех стран, принявших участие в опросе» — «Что за Гэллап?» — «Американский институт общественного мнения. Проводит регулярные опросы населения» — «Населения? Американского? Коренного?»

Одна из матерей вполголоса издает залихватский индейский клич. Остальные смотрят с неявным осуждением. Становится еще темнее, хотя казалось бы, куда уже.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.