Зима в квартирах. Глава 28

Елена

Дорогая, добрый день, непривычно писать тебе письмо. Несколько раз собиралась позвонить тебе, но в последний момент отказывалась от идеи. Не уверена, что ты готова разговаривать со мной, не уверена, что я готова разговаривать с тобой. Рассказывать тебе.

Рассказывать, верно подбирая слова, о том, как совершенное преступление легло мне на сердце тяжкой ношей, и ночью ко мне тянутся тонкие пальцы неизвестной девушки, и сквозь ее волосы, золотые как солнце, протекают красные ручьи крови. Тяжкая ноша, муки совести, горячее раскаяние, ощущение вины и неимоверное желание искупить.

Я не готова разговаривать с тобой, потому что я не испытываю ни раскаяния, ни мук совести, я не чувствую ничего, только усталость.

Даже когда я узнала имя неизвестной девушки, какие-то отрывки ее жизнеописания, приметы характера, я не чувствовала ничего, только усталость.  Усталость была даже приятной, когда вроде бы можешь пошевелить рукой или ногой, но не хочешь, предпочитаешь неподвижность и размышления о любви, например.

Нелегко опознать любовь, различить ее в человеке, испуганном мальчике с крутым яйцом во рту или в женщине с бровью, перечеркнутой шрамом. У нее нежное имя, узкие ладони и ступни. Эта женщина на целую голову ниже тебя, и хочется стать маленькой, размером не больше дюйма, чтобы она посадила тебя в цветочный горшок, и ты бы родилась в сердце тюльпана. В цветочный горшок, или в капустное поле, чтобы она нашла тебя среди подмерзающих кудрявых кочанов, забрала в корзинке, напоила крепким чаем, угостила кусочком сахара, читала вслух Чехова, только веселые рассказы.

Но ничего такого нельзя сказать этой женщине с нежным именем, и бровь ее, пересеченную шрамом, нельзя погладить, можно только слушать; она скажет «ведь это я отправила ее за документами», «даже не думала, что мне ее будет так не хватать».

Слушать, и опять не чувствовать ничего, только усталость и странное волнение, но назначить день. Назначить день, когда это пройдет. Пусть это будет суббота следующей недели.

Итак, я твердо решила, что все прошло, пошла на рынок и купила теста для пирожков, никогда не жарю пирожков, а тут наделала штук двадцать с картошкой и еще штук десять с каким-то вареньем, даже симпатичные получились, выложила на плоское блюдо, так мило, так по-домашнему, все-таки этот запах очень умиротворяет — домашней выпечки, пусть у меня и покупное тесто.  Сидела рядом с пирожками и глубоко понимала: все, все.

Прости мне это унылое письмо, дорогая, обещаю впредь не беспокоить тебя таким безобразнейшим нытьем. Всегда твоя. Е.

Люся

Коза посмотрела на Люсю укоризненно.

— Я не поняла, — сказала с претензией, — почему твои дети называют Петра – Петр?

Люся сначала не отвечала ничего, потому что была занята изучением инструкции к маске для лица то ли с коллоидным золотом, то ли с коллоидным серебром.

Люся готовится к свадьбе, свадьба назначена на последнюю субботу апреля, и очень удачно – первая Пасхальная неделя, Красная горка, традиционная свадебная пора. Люся хочет выглядеть хорошо, для этого она посещает косметологическую клинику, где её шпигуют умело инъекциями botox и долго сетуют, что по весеннему времени не могут провести сеансов химического пилинга. Зато вручают несколько верных средств, «дарующих коже свежесть розы», — анонсирует врач-косметолог.

Люся нравится восседать в красивом холле клиники, листать гостевую книгу, читать занятные отзывы: «Полгода назад у меня было много прыщей на лице, спине,  груди — везде. Мой парень в тот период времени терпел мои прыщи. Потом я заметила, что он стал стесняться меня, мы перестали ходить в кафе, кино и  другие места. Через месяц он меня бросил. Я была в панике, пыталась покончить с собой, но в последний момент меня вытащили из петли и отвели сюда, к докторам.  Они вылечили меня! В итоге через месяц у меня почти не было прыщей, и теперь у меня четыре парня!  И у каждого их них — по две машины!».

Люся смеется, девушка-администратор подает ей кофе, пузатая маленькая чашка на белом блюдце. От конфет отказывается, для хорошего и отличного вида следует сбросить пару килограммов, вообще-то – четыре.

Люся аккуратно распределила на лице маску номер один. Через десять минут ее нужно будет особым образом скатать, нанести маску номер два, а уж потом рассчитывать на свежесть роз.

— Петром, говорю, почему они его называют? – Коза повысила голос и шумно сгрызла карамель. Фантик она сложила несколько раз, получился плотный квадрат.

— А как им называть Петра, — откликнулась Люся, — Васей?

— Ну почему сразу – Васей, — не согласилась Коза, — наоборот, дядей Петей.  Или по имени-отчеству.

— Дядя Петя съел медведя, — рассеянно ответила Люся, а ее сын, раскрашивающий лист бумаги в черный цвет, заметил:

— Это не по рифме вообще. Дядя Федя – съел медведя. А дядя Петя – съел в пакете.

— Что, — уточнила Коза. Она на глазах багровела.

— Все что хочешь, — на бегу ответил Люсин сынок, он умчался в свою комнату, размахивая листом, падали пятна черной краски, странным точечным орнаментом вокруг.

— Ну, знаешь, Людмила, — Коза отставила вазу с карамелью, — если ты позволяешь так… если ты позволяешь со мной… насмехаться над…

— Перестань, — сказала Люся, — ну перестань. Вот ты собираешься проживать жизнь вместе с моим бывшим мужем.

— Неважно, — Коза дернула плечом, сначала левым, потом правым, — это ваше решение. Я его из семьи не уводила!

— Не уводила. Да. Но я не об этом. Я о том, что не будет же твой ребенок его называть по имени-отчеству.

— Что ты хочешь этим сказать? Напомнить, что у меня нет сына?!  – Коза сверху багрянца посинела. В результате получился пурпурный, королевский цвет. Коза захотела уйти, хлопнув дверью, но осталась и развернула ещё карамель.

— У тебя дочь есть, — сказала Люся.

— Я помню, — яростно ответила Коза.

— Мама, — вошла Зоя, на руках она держала одного щенка, второй смешно путался в Зоиных ногах, — мама, они мой кроссовок сгрызли, сгрызли! Это не собаки, это бобры какие-то…

Коза с удовольствием принялась рассказывать Зое, почему нельзя заводить домашних животных. Небо за окном сменило в окраске коллоидное золото на коллоидное серебро, смеркалось, синий вечер и желтое солнце из-за  плотных облаков. Люся посмотрела на часы, слегка прикоснулась рукой ко лбу, липкая маска стягивает кожу и трудно поверить в расцветающие на щеках розы. На щеках –  розы, в светлых волосах – васильки и другие луговые травы, колосья пшеницы сплетутся с чертополохом и клевером.

— Понимаешь, — Коза вздохнула, — я нахожусь в очень затруднительном положении. Прости, что я тебя дергаю, тебе явно не до меня, но мне не к кому больше обратиться.

— Рассказывай, я в коридоре, но все слышу, — Люся перед зеркалом удаляла с лица маску, маска превращалась в шарики ярко-зеленого плотного геля.

Коза мешкает в нерешительности. Ей трудно начать рассказ; Козе не раз объявляли, что все сказанное может быть обращено против неё. Наверное, она промолчит. Коза уже много лет работает в паре с одним человеком, Люсиным мужем. И всего несколько недель (пять, для точности) знакома с другим человеком, много старше, по имени  Фредерико, по фамилии Унчелино. Он итальянец, представитель делового партнера. Козу познакомила с итальянцем  коллега, старший менеджер отдела продаж – Елена. Неожиданно Елена пригласила Козу на протокольный деловой обед – не хватало дамы, поздний час, никого уже не найдешь, а Коза — на месте, удача! — и вот там все и произошло, в модном ресторане с прекрасной кухней. Итальянец целовал Козе кончики пальцев, повторяя немногие русские слова, что запомнились ему: «Большая, холодная, белая», а потом по-итальянски уже добавлял многое, разное. Коза не понимала, а Елена могла бы переводить, она знает язык, но в тот вечер Елена неважно себя чувствовала. «Подагра», — говорила Елена, слабо улыбаясь белыми губами с белого лица, ей все сочувствовали и подливали спиртное; Коза выпила полбутылки итальянского вина,  Фридерико поцеловал ее плечо через два слоя одежд, пять недель назад.

Вряд ли уместно беседовать об этом с Люсей, особенно сейчас.  Люся сосредоточена, вторая по счету маска требует сложного смешивания ингредиентов в фарфоровой посуде, даже какие-то процентные соотношения учтены, плотность и удельная масса вещества.

Коза не знает еще, что Люся поставила себе целью прорастить на щеках розы, в волосах васильки и колосья пшеницы, Коза молчит, прерывает паузу отнюдь не задуманными словами:

— Так что там у него за родители. У Петра твоего. Приехали, да?

— Отец, — кивнула Люся, — на днях познакомились. Приятный человек, великолепный собеседник, они похожи с Петром очень. Подарил мне серьги, белое золото с жемчугом, старинная работа… Сейчас покажу…

Голос Люси зазвучал глуше, неразборчивее, она старалась не двигать лицом, толстым слоем накладывая свежеприготовленный состав. Коза встала.

— Пойду я, Люсь. Серьги потом. Мне еще гладить надо. Наверняка это белье зачем-то высохло.

Она немного лукавила. Белье, вполне вероятно, и высохло, но ее ожидали уроки итальянского, ничего сложного, диск и приложением к нему – нетолстый буклет, методическое пособие, приобрела пару дней назад в крупном книжном магазине.

— Ага, ты приходи, — неразборчиво, но дружелюбно попрощалась Люся, закрыла за Козой дверь, легла посреди прихожей на спину, вытянувши ноги в полосатых гольфах. Подошел кот без имени, намекнул о вечернем кормлении.

— Сейчас, — сказала Люся, — еще пять минут воздействия. И всё.

Кот остался сидеть рядом, постукивая раздраженно хвостом. В дверь позвонили.

«Коза телефон опять забыла, — досадливо подумала Люся, — а еще меня упрекает в несобранности. Не Коза, а овца».

Встать, со стоном распрямить спину, прав Петр, надо сходить к хорошему мануальному терапевту, встать, распахнуть дверь, не глядя с усмешкой сказать «ну ты и маша-растеряша», не услышать ответа, поднять глаза.

Обнаружить на пороге высокую темноволосую девушку, пирсинг в носу, синий камень, похожий на сапфир, но разве делают эти глупые серьги в нос с драгоценными камнями, высокие скулы, ультрамариновая кожаная куртка, легкое платье, наверное, шелковое.  Глаза человека, готового на многое.

Немедленно узнать её.

Не слышать, что она говорит, чувствовать, как облетают нежные лепестки роз со щек, как не прорастут в светлых волосах васильки, колосья пшеницы, чертополох с клевером и другие луговые травы.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.