?В советское время Новая Беденьга была преуспевающим селом. Здесь работал зверосовхоз, где разводили пушных зверей. Потом, как это случилось и в тысячах других сельских населённых пунктах, зверосовхоз закрылся. А его имущество было растащено предприимчивыми сельчанами. Сейчас у шести сотен жителей Беденьги проблемы с работой. Но уже около десятка сельчан переключились на новый вид промысла.
В бывшем здании детского сада ульяновский бизнесмен Андрей Натариус открыл «Центр ремёсел». Здесь местные жители в мастерских делают на продажу гончарную посуду. Но основная деятельность бизнесмена – поделки из симбирцита. Этот чем-то похожий с виду на янтарь вид кальцита добывается под соседними Ундорами из окаменевших раковин моллюсков, которые на берегах Волги встречаются в великом множестве. И обрабатывается здесь, в Беденьге. В Ульяновске действует большой магазин, где продаётся множество поделок из симбирцита, начиная от бус и заканчивая мебелью. Так благодаря частной инициативе бывший Симбирск получил новый бренд, названный в честь старого имени города. Новое же увлечение Андрея Натариуса – археология. Скоро в «Центре ремёсел» откроется археологический музей, который добавит Новой Беденьге туристической привлекательности. Но главная туристическая изюминка – это не музейная экспозиция в «Центре», а настоящий музей под открытым небом, который растёт неподалёку от села.
Научной частью строящегося Археопарка руководит преподаватель Тольяттинского госуниверситета кандидат исторических наук Леонид Вязов. Оказалось, что возле Новой Беденьги находилось раннесредневековое поселение именьковской культуры. За несколько лет археологи раскопали полторы тысячи квадратных метров площади этого поселения. На старых раскопах скоро должны появиться информационные щиты с фотографиями наиболее интересных находок, сделанных здесь. Но если археологические раскопки не редкость в наших краях, то основная «начинка» Археопарка уникальна. Леонид Вязов реконструирует здесь жилища того самого типа, которые стояли на здешних поселениях в VI-VII веках нашей эры.
Мы въезжаем на поле, находящееся за селом. Слева стоят несколько срубовых домов, которые действуют как круглогодичная турбаза. В домиках есть горячая вода и другие блага цивилизации. Но мы приехали сюда не для того, чтобы жить в коттеджах. Наша цель – проверка возможности зимовки в одном из реконструированных учёными раннесредневековых жилищ. Сейчас направление ливинг-хистори достаточно распространено в России. Действует несколько десятков объектов, которые претендуют на то, чтобы называться созданными по образцу построек древних людей. Но то, что сделано Леонидом Вязовым в Беденьге, уникально для Поволжья и России в целом. Это первое жилище, которое является точной реконструкцией постройки именьковской культуры, раскопанное археологами на Самарской Луке возле Шелехмети. Более того, построено оно исключительно из тех материалов, которые могли использоваться в то время в Поволжье. Настоящая, а не придуманная история.
Небольшая заснеженная полуземлянка стоит на краю поля возле лесопосадки. На месте, где сейчас растут деревья, полторы тысячи лет назад возвышались над землёй точно такие жилища. И жили почти такие же люди, как мы. Неподалёку от первого жилища строится второе, которое должно быть готово уже к весне. Это будет тоже точная реконструкция наземной двухкамерной постройки, которую раскопали учёные напротив Беденьги на другой стороне Волги в Старой Майне.
Наш эксперимент начинается в 16:45. Вязов достаёт кресало и бьёт им о кремень, высекая искры, чтобы разжечь очаг постройки, которая топилась в средние века по-чёрному. Огонь разжечь получается не сразу. Увы, умения даже специалистов в области древних технологий пока ещё очень далеки от навыков предков. Огонь освещает стены тёмной полуземлянки без окон, и можно рассмотреть нехитрую внутреннюю обстановку жилища, прототип которого был построен вскоре после падения Римской империи. Крышу четырёхугольного жилища, которое снаружи под снежной шапкой похоже на пирамиду, поддерживает центральный столб, покрытый орнаментом. Вдоль двух стен идут палатья, застеленные сеном, на которых спали обитатели дома. Над ними – полки, на которых хранится посуда.
В одном из углов находится маленький сплетённый из веток загончик, в котором держали детёнышей домашних животных. Возле него стоят жернова, на которых древние люди перемалывали зёрна. Вот и вся нехитрая обстановка квартиры того времени общей площадью около двадцати квадратных метров.
Почти каждый, кто когда-либо принимал участие или просто наблюдал за археологическими раскопками, наверняка представлял себе, как жили древние люди. Те, что оставили после себя немым свидетельством культурный слой в земле. Но прочувствовать это по-настоящему можно только в таких экспериментальных условиях. Тем более что археологические раскопки обычно проводятся летом. И в воображении рисуются идиллические картины патриархального быта наших предшественников среди душистых полевых трав без городского шума и суеты. Но суровая реальность была несколько иной. Фактически пять месяцев в году древнее население Поволжья жило среди непролазных снегов в постоянном холоде.
Солнце заходит, и температура на улице опускается до –13. Из дымового отверстия в крыше неторопливо валит уютный дымок, особенно живописно выглядящий на закате. Но внутри жилища не всё так прекрасно. Здесь пахнет копотью от костра, а температура возле земляного пола поднимается только до ноля. Маленькое дымовое отверстие в крыше явно не справляется со своей задачей. Кроме того, костёр в очаге при малейшем затухании начинает страшно чадить. Вязов сидит у костра и рассуждает о том, что, скорее всего, постоянное горение поддерживали дети. В таком жилище обитала, вероятно, небольшая семья, состоящая из родителей и нескольких детей.
И пока кормильцы семьи отдыхали, за прогревом помещения должны были следить младшие.
Мы прекрасно понимаем, как согреть жилище при помощи раскалённых в очаге камней, которые будут отдавать своё тепло воздуху до самого утра. Но если бы мы поступили таким образом, то погрешили против исторической правды. В очаге жилища, которое являлось прототипом нашего, никаких камней в очаге не было. Да и в целом для именьковской культуры они были большой редкостью. Никаких следов труб-дымоотводов учёные также не нашли. Так что мы продолжаем топить по-чёрному сосновыми дровами с едким запахом, чтобы проверить, сколько времени реально продержаться в таком сооружении и как должна работать его вентиляция.
Тем временем воздух на уровне примерно двух метров от пола прогревается до 23 градусов. Но дышать наверху положительно нельзя. На уровне палатьев, где спали обитатели жилища, температура достигает 14 градусов тепла. Вполне допустимо для ночлега в тёплой одежде.
Мы начинаем готовить кашу по незатейливому древнему рецепту. Перемалываем на жернове вперемешку перловку и пшено. То есть злаки, культивируемые в то время в Поволжье, – просо и пшено. Похоже, что сеялись они вместе на одних и тех же полях. И первые землепашцы Поволжья – племена именьковской культуры – варили из них свой вариант каши «Дружба».
Мы ставим на костёр глиняный сосуд, сделанный мастером из соседней Ишеевки. Но примерно через полчаса его дно трескается, а костёр начинает дымить ещё сильнее. Ужин отменяется. Теперь мы знаем, что на открытом огне в таких сосудах готовить было нельзя. Только на углях. Значит, приходилось выбирать между задымлённым углями помещением или готовкой ужина.
На голодный желудок рассуждаем о том, какие варианты борьбы с дымом были ещё возможны. Становится понятно, что, как минимум, нужно делать дополнительные дымовые отверстия в скатах крыши. Возможно, именьковцы использовали вытяжную трубу, сделанную из бересты, которая могла не сохраниться в земле. И поэтому информацией о ней мы не располагаем. Но также совершенно понятно, что, как ни совершенствуй вытяжку, в жилище, отапливаемом обитателями по-чёрному, всегда будет дым, а его жители будут иметь характерный «копчёный» запах и чумазые лица. Появляется ещё один новый штрих к портрету населения Средней Волги эпохи раннего средневековья.
На самом деле, кроме характерного дымного запаха зимой, мы знаем о людях, которые строили такие жилища, не так уж и много. Основательница современной самарской школы археологии Галина Ивановна Матвеева, посвятившая немало своих исследований именьковской культуре, считала именьковцев первыми славянами, пришедшими на Волгу. Эту теорию поддержал и один из наиболее заметных специалистов по славянской археологии Валентин Васильевич Седов. Ещё было написано немало статей и книг по типологии инвентаря именьковцев, их жилищ, а также захоронений. Но по ним трудно понять, как на самом деле жили наши предки. Зато когда сидишь зимой в прокопчёной полуземлянке, это понимание приходит гораздо яснее. Собственно, это и было одним из мотивов людей, вкладывавших деньги в эту постройку и восстанавливавших её облик. А теперь и нас – её первых обитателей.
Время за полночь. Мы понимаем, что эксперимент пора останавливать. Топить жилище дальше невозможно, потому как мы имеем все шансы задохнуться в нём. Ночевать в неотапливаемом жилище вполне возможно в тёплой одежде, но не имеет смысла. В конце концов, нашей задачей не было показать миру, какие мы крутые парни. Нам было интересно понять, как действовало это сооружение и каково жилось его обитателям. Кроме того, за эти 8 часов эксперимента мы вынесли немало новых идей о том, как усовершенствовать конструкцию таким образом, чтобы она была пригодна для круглогодичного жилья. Нужно провести тонкую доводку, и сюда можно будет пускать жить туристов, которые тоже захотят приоткрыть дверь в средневековье. Дверь в непридуманную историю.
Ночью вдоль заснеженного поля мы идём в современный коттедж на турбазу, где нас ждёт горячая вода, отопление и горячий чай. Именьковцы такой роскоши себе позволить не могли. В такие моменты понимаешь, насколько значимыми для древних жителей нашего региона были приход весны и праздники, связанные с ним, одним из отголосков которых является идущая сейчас Масленица.
В срубовом коттедже мы, чумазые и с красными от дыма глазами, бурно делимся с Леонидом Вязовым своими впечатлениями от эксперимента. Только в такие моменты можно по-настоящему понять, сколь незатейлив и суров был быт, казалось бы, наших не очень далёких предков. А каково людям жилось в ещё более тяжёлых условиях в каменном веке? Ведь эта эпоха длилась десятки тысяч лет… Сходимся на мысли, что юношеский романтизм по поводу «движения к корням» и архаическому быту куда-то внезапно улетучивается. Но о проведённом времени мы не жалеем ничуть.
Проснувшись на следующий день, понимаю, что не могу смотреть на солнечный свет без тёмных очков травмированными едким дымом глазами. С крыльца коттеджа открывается вид на огромное заснеженное поле, на котором в скором времени должны появиться новые объекты Археопарка. Планов громадьё. Здесь планируется построить и новые древние жилища других типов, и оборонительную систему из рва и вала. Весной же одно из полей археологи планируют вспахать по именьковским технологиям, чтобы понять, как работалось первым землепашцам Поволжья. В августе же в этом комплексе должен пройти большой фестиваль, посвящённый древним технологиям. Сюда съедутся учёные из десятка стран, чтобы поделиться своими навыками в исторической реконструкции. Здесь точно будет на что посмотреть. Реконструкторы будут делать гончарную посуду, плавить бронзу, ковать железо и производить каменные орудия. И хочется верить, что здесь действительно вырастет большой и известный Археопарк. Не благодаря огромным государственным вливаниям средств, а потому, что его делают люди, которые действительно любят своё дело и свою историю.
Неподалёку от коттеджей стоит уже построенный Домик Колобка. Недавно, как известно, Ульяновск почему-то объявили родиной этого сказочного персонажа. Но и эту довольно странную затею здесь умудрились обернуть в полезное дело. В Домике Колобка планируется показывать детям, как в домашних условиях готовится хлеб. И развлечение, и наука.
Находясь в Новой Беденьге, начинаешь по-доброму завидовать ульяновцам. Здесь вместо бесконечных разговоров о том, как поднимать туристическую привлекательность региона, нашлись люди, которые делают это свомим силамии на свои деньги.
