Женский приход

А в чем вы видите проявления матриархата?

Мужчины не нужны. Не нужен кормилец. Цивилизация сводит роль мужчины в жизни женщины к минимуму. Современные квартиры, электрические сауны, разнообразие продуктов в супермаркетах. В мире все больше матерей-одиночек. Помните, в фильме «Бойцовский клуб» Тайлер Дерден говорит о поколении мужчин, воспитанных женщинами? Женщины в политике. Министры обороны. Знаменитые режиссеры. Архитекторы. Во Франции в полицейских машинах большинство водителей – женщины. Женщины на мужских специальностях.

На самом деле здесь следует простой вывод из коренного перелома в гендерных отношениях, который произошел во второй половине 20 века. Со второй волной феминизма, когда женщины окончательно вступают в публичную сферу общественного производства, осваивают профессии, которые раньше считались сугубо мужскими, и так далее. Эти процессы в науке действительно получили название революции. И самый простой вывод, который вы сейчас озвучили, что на смену власти одного пола – патриархата, должна прийти власть другого пола. Но во всех западных странах речь идет о другой модели. Не идет речь о том, чтобы господство одних заменить господством других. Речь идет о большем развитии демократии, о равноправных отношениях, когда каждому участнику предоставлена возможность реализации в соответствии со своими способностями, и все могут заниматься тем, к чему они стремятся и к чему у них есть потенциал. Поэтому это на первый взгляд выглядит шокирующе – женщина в Испании, тем более еще и беременная, стала министром обороны. Но это шокирующе просто потому, что никогда такого не было. И армия, и силовые структуры – это привилегия мужчин. Но на самом деле – это же социальное устройство. Если меняется устройство власти, то почему женщины не могут занимать на конкурентной основе такие же позиции, как и мужчины? Но это вовсе не означает, что теперь мужчины должны оказываться в подчиненном положении и оттесняться на второй план.

Но ведь это произойдет раньше или позже!

Почему это произойдет?

Почему это произойдет? На мой взгляд, по банальным психологическим причинам. Мужчины хороши в тех местах, где нужна агрессивность, конфликт, а женщины, наоборот, они ближе к компромиссам, поискам решений и договоренностей. Вспомните, как, например, Вторая мировая начиналась. Если бы на месте глав правительств были женщины, так бы все было? Это банальное самосохранение. И когда избиратели поймут, что с министром обороны женщиной жить спокойней, они пойдут и проголосуют. Мужчины-избиратели своими голосами. И женщины будут забирать власть, если они будут эффективней.

На самом деле в человеческих отношениях гораздо больше социального, чем биологического и социологического. Мы также считаем, что есть какие-то базовые различия психофизиологические между мужчинами и женщинами, что тотально женщина будет всегда за компромисс, а все мужчины тотально будут за агрессивное решение конфликта. Но когда мы говорим о человеке, нам трудно отделить социализацию. А женщины социализированы, в первую очередь, как будущие матери, которые склонны к компромиссам. Но! Говорить о том, что есть какая-то базовая черта всех женщин, а агрессивность – черта всех мужчин… Никаких научных подтверждений этому нет.

А как же быть с миллионами лет истории? Ведь мы такой же биологический вид в цепочке развития видов. Ну, нравится нам играть в социализацию. Ну, позволяют нам развитые лобные доли рассуждать обо всем этом. Ну да, у них другие игры. Но все равно ведь миллионы лет мамы-волчицы выращивают волчат, а папы-волки уходят на работу, то есть охоту. И что такое пять тысяч лет социализации, начиная с первых государств, по сравнению с сотнями тысяч лет жизни человека в пещере? И как так получается, что социальное роль играет, а биологическое не играет?

Потому что это очевидно. На самом деле сравнивать человека с волчьей стаей – это несерьезно. Потому что никаких данных, подтверждающих это, нет. Конечно, в человеке есть биологическое. Но мы уже прошли этот период развития, и человек стал человеком разумным… Все-таки отрицать процесс социализации…

Я не отрицаю процесс социализации! Я просто не хочу преувеличивать его роль!

А я не хочу преувеличивать роль биологического. Вот вы говорите, что есть «все женщины», «все мужчины». Вот этого нет. Есть женщины разных культур, разных социальных групп, разных социальных ориентаций. Есть воинственные культуры, например, кавказские, где гибель собственного сына во имя нации, во имя чести считается достаточной доблестью, и матери идут на это. Говорить, что Олдбрайт или Хиллари Клинтон были очень миролюбивы, как женщины, как матери, не приходится. Есть женщины разных политических взглядов. Вот такие глобальные обобщения, они уже в современную эпоху не работают. Что всегда все женщины будут склонны к компромиссам, а все мужчины – к силовому разрешению конфликта, если их социализация происходит таким образом. Если женщина социал-демократических взглядов и мужчина социал-демократических взглядов – и те, и другие будут склонны к разным решениям. Если человек – член нацистской партии, будь то женщина или мужчина… Почему вы не голосуете за женщин? А почему я должна голосовать за женщину, взглядов которой не разделяю? Я не вижу солидарности на основе биологического пола. Поэтому вопрос о матриархате, по-моему, не стоит. И, естественно, это было бы такое благодушие, что они хотят голосовать за тех, кто всегда принимает компромиссные решения. По крайней мере, наша страна демонстрирует абсолютно обратное. Склонность к силовым решениям проявляют и мужчины, и женщины. Потому что у нас есть общие черты уже нашего общественного сознания, когда мы видим всегда врагов…

То есть вы считаете, что тренда никакого нет и то, что происходит, этот «приход женщин», он больше связан с какими-то культурными факторами?

Он связан, несомненно, с социокультурными изменениями. И каждый раз мы должны смотреть, какие женщины, каких взглядов приходят. В тех странах, где есть эгалитарная культура демократическая, там к этому спокойно относятся. Раньше всех это сделали скандинавские страны, потому что там социал-демократы не сменяются у власти с тридцатых годов, и они проводили специальную политику. Все-таки новое сознание, оно мистическим образом никого не накрывает. Оно вносится в массы. Вот они и вносили в массы, что ничего страшного не произойдет, если мать троих детей станет премьер-министром, если у нее есть к этому способности. Поэтому первое, что они сделали, – дали возможность женщинам профессиональным и амбициозным заняться тем, чем они хотят заниматься. То есть они решили социальные проблемы по воспитанию детей – государство это взяло на себя. А дальше – свободная и честная борьба, и посмотрим, кто победит. В свою очередь эта политика стала следствием женского движения. Власть никогда не меняется по доброй воле. Почему у нас нет феминизма? Потому что у нас женское движение закончилось до 1917 года – борьба за доступ к высшему образованию и избирательному праву. После все права были дарованы сверху. Все, что даровано сверху, во-первых, не очень… оценивается, а во-вторых, это не рождает изменения сознания. У нас изменения тоже идут очень серьезные. Глобальные. Другое дело, что у нас нет социального движения, женского социального движения – феминизма. Но процессы те же самые, что и в других странах. Потому что на самом деле это глобальные процессы. Они вызваны объективными условиями. Приход женщин в качестве рабочей силы. Несомненно, меняется структура профессий. Меняется занятость. Дальше это будет неизбежно влиять на отношения в семье. Те тренды, которые в семейных отношениях у нас приняты, модели семьи, они практически те же самые, что и на Западе. Другое дело, что у нас нет артикуляции в публичном пространстве вот этих изменений. В отличие от вас, многие говорят, что у нас неопатриархат. Если мы посмотрим на властные позиции – все равно большую часть занимают мужчины. Топ-менеджмент. Парламентские структуры. Исполнительная власть. Но это сегодняшняя ситуация. Тем более, что сложно сравнивать нашу политическую ситуацию с западной, потому что непрозрачные механизмы, проблема прав человека у нас и для мужчин, и для женщин существует. Поэтому никакие формальные признаки – количество женщин, особенно во власти…

Ну, это как в Верховном Совете!

Да, были эти квоты. Вот, мол, у нас была эмансипация. Какая эмансипация! Это марионетки, которые там сидели. Их было тридцать процентов. Пятьдесят процентов. Могло быть семьдесят. Это ни о чем не говорит. То же самое и сейчас. Если там будет 50% женщин, ни о каких успехах мы рапортовать не можем. Потому что рычаги власти находятся у других . Нет избирательного процесса как такового. Но есть изменения. Что происходит в западных странах? Это уравнивание статусов, раскрепощение человека, отказ от жесткого разделения на мужской и женский мир, на жесткие модели маскулинности и фемининности. И этот процесс начался в двадцатом веке. В двадцать первом он идет уже гигантскими темпами. Его определяют как индивидуализацию. Вот сейчас эти границы, что можно считать типично мужским, типично женским, они размываются очень быстро. Родительские отпуска, которые были введены в Швеции, Норвегии еще в семидесятые годы. Сначала незначительное количество отцов брало отпуск по уходу за ребенком. Дальше все-таки идет изменение сознания. Что мы видим сейчас? Большое количество отцов уже не желает делать основную ставку на свою карьеру. Основной принцип идентичности мужчины – его профессиональная реализация. Всегда была! Нет, они хотят быть еще и отцами, заниматься детьми столько же, сколько и их жены. Старшее поколение рассматривает это как крах всей существующей модели. Мне говорил один профессор в России (но и на Западе тоже часто так говорят!) — посмотрите, какое количество молодых мужчин с детьми! Когда же они занимаются своей карьерой? Они занимаются ровно столько своей карьерой, сколько считают нужным. Но они не считают, что вся их жизнь состоит только из карьеры. Так же как женщины не хотят считать, что вся их жизнь состоит из воспитания ребенка. Значит, возникает проблема баланса. Вот эта дилемма: или карьера, или семья, современные женщины, образованные, они не хотят таким образом решать вопрос. Не хотят жертвовать карьерой и отношениями ради материнства, и не хотят замыкаться в семье. Как найти этот баланс? В странах, где государство помогает в поддержании этого баланса и работающим отцам и матерям предоставляется сеть социальных услуг, решаются проблемы гибкого графика, полной или частичной занятости, там легче решается этот вопрос. Там, где государство от этого устранилось и считает, что нужно сохранять это традиционное разделение, фактически патриархальное – вы рожайте, вам зачтется, мы вам дадим денег, и вы сядете дома, и будет у вас один кормилец мужчина, на которого нагружено еще большее материальное бремя…

Но в цивилизованном мире от таких методов стимуляции отказались еще в шестидесятых-семидесятых…

Началось это в годы войны, когда женщины заняли рабочие места, и после войны их хотели вернуть обратно, когда мужчины вернулись с фронта. Но они уже не хотели возвращаться только домой. Масса женщин вошла в производство, вышла из домашней сферы, и уже модель начинает объективно разрушаться. Затем она была разрушена под влиянием женского движения. Традиционная модель среднего класса, которую у нас пытались утвердить, когда началось строительство капитализма. Что значит успех? Это муж-добытчик, жена-домохозяйка.

Да. А еще большой автомобиль, дом за городом и лужайка. Америка пятидесятых!

Абсолютно. Очевидно, что это не могло долго работать. Хотя именно эта модель может быть представлена в глянцевых журналах, но по факту, по всем нашим исследованиям, это не есть жизненная мечта ни молодых девушек, ни молодых мужчин.

А какая у них мечта?

А у них мечта – это двухкарьерная семья. Но при этом – именно семья. Все надежды и революционные крики «новых левых» времен сексуальной революции о том, что семья рухнет, что этой ценности больше нет, они с течением времени развеялись. Семья продолжает оставаться ценностью для 80% молодежи. По всем опросам. Да, растет число людей, которые не хотят заводить семью, хотят жить в одиночку. Но! Меняется модель семьи. Это уже необязательно зарегистрированный брак. Это могут быть разные типы отношений, включая гостевой брак, брак на расстоянии. И вот эта модель идеальная: я хочу реализоваться в профессиональной сфере, и я хочу иметь хорошие отношения. Не семью любой ценой по факту. Но то, что Гиденс, известный английский социолог, называет «чистыми отношениями». Женщинам уже нет необходимости создавать семью, чтобы формально обзавестись потомством или для экономической безопасности, как это было раньше, а мужчинам чтобы иметь помощницу или домработницу, их это тоже не интересует. Они хотят чистых отношений. Отношений поддержки и любви. Как только эти отношения заканчиваются, связь разрывается. Моральная паника по поводу краха и кризиса семьи, она с чем связана? Количество разводов. На самом деле – это не главная проблема. Да – развод, но дальше поиск новых отношений. Здесь вопрос с детьми. Какие комфортные отношения обеспечить детям, когда распадается между родителями связь. Вы говорили, что тоже относится к моральным паникам — это количество женщин, которые в одиночку воспитывают детей. И что у них вырастают дети, которые склонны к девиантному поведению. Но это тоже не доказано никак. Давно уже даже наши психологи традиционной советской школы доказывают, что все зависит от того, какие отношения созданы. Может быть семья с двумя родителями и очень проблемная, когда папаша любит выпить и избивает мать и ребенка. У нас очень много таких семей. И женщины не разводятся, потому что считают, что ребенку нужен отец, хоть и такой. До того момента, пока он их не убьет, не рассчитав удар. Это что, семья? Или женщина, которая может найти значимых мужчин в своем окружении. Поэтому никакой зависимости, что вот ребенок вырастает в неполной семье, не существует. Что мы видим? Разные типы отношений. Какой вывод? Все консерваторы, моралисты, РПЦ, говорят, что это крах семьи, ее нужно спасать. Ее спасать нужно, только в каком плане? Нужно создавать условия, чтобы люди могли комфортно существовать. Чтобы государство было заинтересовано не в повышении рождаемости как таковой, не в том, чтобы просто увеличить рождаемость и заставить женщин рожать как можно больше – дать им денег, лозунгов, запретив аборты, разводы. Это показатель абсолютно негуманного государства.

И неэффективного.

И неэффективного в конце концов. Никакими призывами вы не заставите современных женщин. И деньгами не заставите. Она не будет рожать, если это будет подрывать ее профессиональные возможности. А ее возможности подрывает отсутствие детских садов. У нас в стране это колоссальная проблема. Сорок тысяч очередь в Самарской области! Это огромная цифра. И денег, которые вам дадут, на няню не хватит… Но, с другой стороны, происходит постепенная либерализация взглядов. Уже допускаются разные типы отношений, разные модели. Называть ли это семьей, регистрировать ли гражданский, какой угодно брак… Какой критерий, меня спрашивают в дискуссиях консерваторы. Вы выступаете за то, что все рухнет. Ну что рухнет? Церковный брак? Вы считаете, что церковный брак, венчание в церкви есть показатель крепости брака? Для меня критерий – это самочувствие человека. По-моему, элементарно.