Чувство собственного пространства. Интервью Антона Буслова. Первая часть

С Антоном Бусловым (известным так же как mymaster) мы встретились в самарском онкоцентре, фоном – химиотерапия, вид на Волгу, Жигулевские горы и утопающие в свежей весенней зелени дачные домики. Солнце сквозь жалюзи, лучами разрезало пространство палаты. Говорили много и долго, и совсем не о транспорте, а о том, как можно было бы благоустроить Самару, о городских дворах, женщинах, мужчинах, Европе, России, вере, детях, дорогах и просто о людях…

БЛАГОУСТРОЙСТВО САМАРЫ. ИДЕИ

— Мне, как человеку, которому врачи обещают недолгую жизнь, хотелось бы посмотреть на какие-то результаты, хотя бы самые банальные, в области того же самого благоустройства, потому что совсем безрезультатно жить было бы уныло. А тут я совмещаю неприятное с полезным: лежу на койке под капельницей, и в этот момент можно подумать о том, что можно было бы сделать хорошего.

Совершенно честно могу сказать – прокапался, и в голову пришла мысль о площади Куйбышева. О том, чтобы на день детей (1 июня) сделать фестиваль разноцветных мелков. Это самая большая площадь в Европе, там куча асфальта, и реализация не требует больших затрат.

Стоял вопрос, что нам надо пиарить город к Чемпионату мира, как-то выделиться, чего-то эдакое показать. Вот, пожалуйста, задайте школьникам тему 1 июня — сегодня рисуем про футбол. Вот вам площадь – самая большая в Европе, вот вам мелки цветные – это же будет шикарно.

— А что пиарить из того, что есть, помимо идей? Есть что пиарить в Самаре?

— Я в свое время размышлял, чего же такого в Самаре есть, чего нет нигде. И у меня было две идеи. (Это еще во время администрации Тархова, я предлагал им сконцентрироваться на этих идеях, но пока не вижу реализации).

Две идеи.

1. Самара вполне могла бы быть аэрокосмической столицей России. Она, правда, претендует на запасную столицу, но, мне кажется, что быть космической столицей интересней. С учетом того, что Байконур в Казахстане, город Мирный в котором Плесецк, несколько удален от населения и вряд ли ему светит стать какой-то столицей, космодром Восточный еще не построен, а ЦСКБ «Прогресс» уже здесь и запускает самые хорошие носители из тех, которые есть в мире. Это было бы интересно. Но этот аспект, естественно, надо развивать.

По всему миру носится общество Экзюпери, какие-то наследники его фонда. Мне не очень понятно, как они организованы, но суть в том, что они пытаются строить парки Экзюпери. Экзюпери же был летчиком, он относился к аэронавтике, и к космонавтике близко оказался. Поэтому они пытаются построить различные парки с памятниками космонавтам, аэронавтам, всякими интересными дорожками, и так далее, причем со всего мира. В России они сначала пытались это сделать в Воронеже, но чего-то там у них не срослось. Потом они пытались это сделать в Тольятти, под боком, но опять ничего не получилось. Было бы классно, если бы они это реализовали, например, в парке Гагарина, но я, честно сказать, не знаю в каком они сейчас состоянии, потому что после того, как их дважды куда-то послали, может статься, что они не хотят нарваться на третий посыл.

У нас есть достаточно большое количество территорий, но их благоустройство пока оставляет желать лучшего. Нет идеи. Вот идею космонавтики, освоения околоземного пространства, работы всех этих самых спутников, плюс строительство самолетов (поскольку это тоже наша тема) мне кажется, можно было бы воплощать гораздо более активно. То есть подходить тематичней.

2. Развитие туризма. Как известно, область планирует создать особую экономическую зону рекреационного типа в Рождествено. По идее, это должно дать некий толчок развитию туризма. Но этого мало, здесь должен активно участвовать, в том числе, и город.

Вот у нас метания с Грушинским фестивалем – то он разъединяется, то объединяется, какие-то скандалы возникают… Мне кажется, что у администрации города и области должна быть насущная задача не допускать таких вещей. У них есть административный ресурс, который можно было бы в данном случае применить во благо.

— Но они же частники и государство не может их объединить в приказном порядке. Может только порекомендовать..

— Естественно не может, но если соответствующие противоборствующие группы, скажем так, приглашаются к министру культуры на прием, и министр им настоятельно рекомендует делать нечто совместное, и при этом предлагает какие-то бонусы (дополнительные электрички, например, или бесплатный вывоз мусора), которые будут важны для организаторов, стимулов к тому, чтобы договориться возникнет гораздо больше.

Если мы посмотрим на любой европейский город, который занимается привлечением туристов, то увидим, что там фестивали начинаются ранней весной, и заканчиваются поздней осенью. То есть непрерывно какая-то жизнь бурлит. Вот для бурления этой самой жизни необходимо создавать вполне определенные условия. И это опять же, в интересах и возможностях администрации. Естественно, там какие-то чудеса возникают периодически, например, меня очень веселит проект скоростного сообщения электропоездами между Курумычем и стадионом, который планируется делать на Стрелке. Я каждый раз спрашиваю чиновников, которые это дело представляют: «У нас что – потенциальные туристы, с которых мы хотим взять деньги, прилетят в аэропорт, сядут на электропоезд, попадут на стадион, там покричат за свою команду, погрузятся в электропоезд и уедут обратно? В чем тогда смысл их приезда для города?»

— Все правильно. Потому что в городе показывать нечего — ну вот набережную отремонтировали хотя бы, но она не совсем соответствует ожиданиям жителей… По сути, в городе просто некуда пойти, и не зачем сюда ехать туристам.

НАБЕРЕЖНАЯ

— Это наше больное место. С одной стороны ей занялись, и это очень хорошо. Впервые на моей памяти действительно внятно и разумно в городе организовывают пешеходное пространство. Но с другой стороны, к сожалению, замыленность взглядов, шаблонность решений не дает хорошо и правильно двигаться вперед.

Такой характерный пост был, в котором я поспорил с Игорем Санычем Рудаковым: отдыхавшие на набережной люди, сдвинули скамейки буквой «Г» для того, чтобы можно было сидеть большой компанией и общаться.

Все скамейки на набережной стоят в линейку. Любая компания, пусть даже из трех человек, в которой люди пытаются общаться между собой,испытывает неудобства. Почему такой эффект возник? Набережную восстанавливали в том виде, в котором ее строили в Советском Союзе. Тогда были принципиально иные представления о том, что должны делать люди – ходить строем, хором петь песни. Тогда так представляли. В результате, наша набережная красива, интересна, богата, но является неким музеем. В результате получилась такая глупость: когда набережную реконструировали, вместо того, чтобы привлечь к этому вопросу людей, которые могут как-то разнообразить это пространство, просто восстановили ее в том прежнем советском облике, и мы получили продукт пятидесятилетней давности, просто заново построенный.

— В Европе есть туристические зоны. Возьмем, например, Ирландию. Дублин. У них есть центр города, где есть все, что может понадобиться туристу. И за окраины они не заходят. А у нас весь город — это и есть окраина.

— Здесь очень тонкий момент: в принципе, люди часто удивляются, зачем закладывались огромные деньги в эту набережную, если можно латать дороги. Это абсолютно стандартный подход, который можно встретить в куче мест. Люди не понимают ситуации. У них нет чувства собственного пространства. У них оно заканчивается дверью их квартиры. Такая позиция, к сожалению, воспитана, отчасти, как мне кажется, советским строем.

САМАРСКИЕ ДВОРЫ

— В советское время, как раз люди сами убирали свои двор, а сейчас жители как-то не стремятся благоустраивать свою территорию.

— Тогда люди могли выйти и спокойно это сделать. При чем, если мы возьмем,грубо говоря, сталинскую и хрущевскую эпоху, то они бы вышли сами, с радостными улыбками и их даже звать не надо было. А вот в горбачевскую эпоху уже возникла такая вещь: почему я должен чего-то делать, если Вася, алкоголик-сосед, туда не выйдет, почему я должен ДЛЯ НЕГО что-то делать?

— Интересно, откуда вообще взялось НАМ ДОЛЖНЫ?

— Советский строй был заботливым родителем, а граждане, его детьми. И дети с каждой жалобой обращались к родителю: «Забор не покрашен, сделайте же что-нибудь с этим». Мысль, чтобы покрасить что-то самостоятельно, не возникала.

Я запостил в ЖЖ мысли о наших дворах: сколько и какой объект благоустройства стоит – сделать песочницу, качели поставить. Если разделить это на жителей дома, то получаются копейки. Поставить нормальную детскую площадку — стоит 180 рублей с квартиры девятиэтажного дома. Такую сумму все найдут, но мне начали говорить: «Почему я должен скидываться, я плачу налоги, пусть государство делает».

Или такое мнение: «Скидываться? Как это возможно, у меня вокруг живет сплошное быдло – никто не сдаст по 180 рублей». И третья позиция: «Мы построим, скинемся, а туда придут люди, начнут пить пиво, все разнесут или придут с соседних дворов на нашу площадку».

В результате этих трех установок, получается, что люди живут по уши в грязи, ходят по раздолбанному двору, у них нет детской площадки – вообще ничего нет, кроме заезженных машинами газонов. Но при этом они уверены, что кто-то другой за них все должен организовать и сделать. Они бы и не против жить хорошо, но сами к этому не хотят прилагать никаких усилий.

Мне очень понравился ответ одного из пользователей, относящийся к этой теме: «Понимаете, я сейчас все организую, мы скинемся деньгами, поставим скамейку, а потом кто-нибудь из жильцов найдет эту скамейку в Пензе на 20 рублей дешевле, и получится, что я украл эти 20 рэ у жителей. Со мной здороваться перестанут».

— Чеки предоставить?

— А смысл? В Пензе же дешевле… невозможно найти все эти дешевые варианты.

НОВШЕСТВА И ОБЩЕСТВА

— Посмотрите, как у нас воспринимается любое новшество в городе. Я был инициатором того, чтобы у нас на общественном транспорте сделали желтые маршруто-указатели, которые будет видно издалека людям с плохим зрением. Для этого привлекались офтальмологи — разбирали, какая должна быть контрастная версия, какие цвета должны сочетаться и как, какой шрифт взять, и т.д. Долго разрабатывали, думали… Когда это дело было опубликовано нас обвинили в распиле денег.

Любой человек, который пытается хоть что-то сделать лучше, немедленно попадает под град обвинений в том, что он на самом деле корыстный мошенник. Потому что большинство людей не могут представить, что кто-то сам сделает что-либо бесплатно. Я не понимаю, как в таких условиях может работать любая городская администрация.

— Получается, что люди сами виноваты, что живут в… как живут?

— Есть замечательная фраза – народ имеет то правительство, которое заслуживает. Он сам предопределяет возможности. Возьмем АБСОЛЮТНО ИДЕАЛЬНОГО МЭРА В ЧИСТОМ ФИЗИЧЕСКОМ ВАКУУМЕ, он совершенно честный, хочет сделать для города как можно лучше. Он одно дело сделал, его обвинили в мошенничестве, второе дело сделал, его опят обвинили, третье… А его все равно осуждают, при том, что тот ничего плохого не сделал. И на четвертый раз он уже ничего делать не будет. Какой резон заниматься благими делами и улучшениями, если тебя за это потом тыкают лицом в грязь и обвиняют?

Я понимаю, что есть некоторое количество святых людей, которые, несмотря ни на что, готовы идти на крест за кого-то и т.д. Но этих людей попадается один на 2 тысячи лет, и надеяться, что именно этот человек будет у нас сидеть в муниципальной власти, в каждом департаменте, по-моему, несколько наивно.

— Таким людям, как правило, не нужна власть.

— Здесь вопрос тонкий, потому что власть может быть и не нужна, с этим я соглашусь, но все же это инструмент к реализации каких-то идей. У нас Азаров организовал виртуальное правительство Самары. Членов этого правительства чуть ли не вешают на столбах, потому что каждый считает своим долгом их в чем-нибудь подколоть. То есть люди тратят свое время, роются в интернете, в поисках того, как и в каких городах решили проблему тех же бродячих собак. Документ, который они подготовили, это серьезная проработка. При чем, если бы его заказывали за деньги в какой-нибудь консалтинговой кампании, это были бы большие деньги, но это было сделано бесплатно. И их обвинили, что они занимаются фигней, что они продались неизвестно кому…

ПРО СОБАК И ПРО ЛЮДЕЙ

— В документе по безнадзорным животным, который подготовило виртуальное правительство Самары,есть один важный момент. Там сказано: можно решать вопрос и стерилизацией, и безвозвратным отловом. Но если хотите стерилизацией – делайте это единовременно для 80% популяции. Иначе это не эффективно. Если безвозвратным отловом – три тысячи особей в месяц.

— А в чем эффективность? Если перебить всех собак, экологическую нишу другие звери займут. И об этом тоже много говорили и обсуждали. В том же ЖЖ, например.

— Это басни в пользу бедных, которые распространяют защитники безнадзорных животных. Они любят заниматься этим без оглядки, на какую бы то ни было реальность. Пусть они приедут в Прагу и найдут мне хоть одну бездомную собаку. Я был в Праге, ходил по разным районам. Нет там бездомных собак. Точно также, как нет их и в другом европейском городе.

— То есть у нас экологическая ниша для безнадзорных животных существует только в России?

— В европейском городе есть все условия, для того чтобы, например, мог ходить по улицам, человек слабовидящий. От того, как город заботится о тех людях, которые попадают под категорию людей с ограниченными возможностями, оценивается человечность этого города. То же относится к детям и старикам.

Вы часто видите на улицах Самары слепых? Слепой идет с тростью, он себе путь этой тростью прокладывает. Для бездомных собак это агрессивное поведение. Они нападают на него немедленно. Если мне не верите, можете обратиться в общество слепых, они эту информацию подтвердят. Еще слепой может идти с собакой поводырём. И она также может вызвать агрессию у безнадзорной стаи. В европейском городе все это прекрасно понимают, а у нас люди с ограниченными возможностями в принципе не могут выйти на улицу. Для них не созданы условия. Для них это агрессивная среда – они там погибнут. У нас порядка 6-10% всего населения города имеет подобные проблемы, но это никого не заботит, к сожалению.

В Самаре на протяжении нескольких лет ведётся эта бесполезная борьба, которая не дает результатов. Выбирать нужно один из представленных способов борьбы с безнадзорными животными. А выбран какой-то промежуточный вариант, поэтому популяция каждый раз восстанавливается. Вместо того, чтобы один раз потратить много денег на решение проблемы, город выделяет небольшие суммы. Результата нет, популяция поддерживается на уровне той же численности, какая была в предыдущие годы.

Хорошо бы было поставить такой вопрос перед чиновниками и главой города – почему мы тратим бессмысленно деньги? Ведь это же бюджетные деньги, это наши деньги.

Виртуальное правительство этот вопрос поставило, но, его, тем не менее, его обвиняют в том, что они мэрские придворные.

ДЕЛО НЕ В КОРРУПЦИИ

— У нас в стране принято почему-то думать, что главной проблемой является коррупция. Но это было бы чудесно, потому что ее легко можно решить. Например, в Сингапуре, активно сажали чиновников высшего звена и тем самым показали, что никто не застрахован ни от чего. Такую практику можно было бы применить и в нашей стране. При этом в России, существуют гораздо более серьезные проблемы, например, проблема недоверия.

Но покажите мне пример хоть один пример того, как эффективно просто бороться с кризисом недоверия, когда один гражданин не доверяет другому.

У нас этот кризис на лицо, он мешает реализации вполне конкретные инициативы как граждан, так и муниципальной власти.

Помимо недоверия, существует еще проблема инфраструктур. У нас все очень любят говорить о том, что на дорогах все разворовано и т.д. Господа, а давайте посчитаем, сколько на самом деле стоит строительство этой дороги и почему она стоит, например, в два раза дороже, чем в Финляндии.

— Есть такая версия, что технологию по которой делаются европейские дороги была придумана русским. Он пришел в транспортное-дорожное министерство и предложил свою формулу строительства недорогих и хороших дорог.

— Я думаю, что это скорее сказка. Приведу простой пример. Я не понимаю, зачем каждый новый мэр, заступая на должность, берет на себя эту ношу. Каждый глава города считает своим долгом пообещать, что он сделает дороги – давайте скажем честно – при той бюджетной обеспеченности, которая у нас есть, их сделать невозможно технически.

Что у нас делают при ремонте дороги картами: снимают верхний слой асфальта и переплавив, укладывают его назад. Вот, к этому сводится ежегодный ремонт. Это относительно дешевая операция. Плюс у нас заделывают дырки. Это вообще ямочный ремонт, с ним тоже все более-менее понятно.

Как должна ремонтироваться дорога, в той же Европе: вырывают грунт на глубину его промерзания зимой. Затем укладывают гидроизоляцию, затем песчаную подушку, затем укладывают подушку из гравия. Причем это должен быть не какой-то мусор, который например соковский карьер поставит, это должен быть действительно нормальный, хороший материал. То есть горная порода, которую надо с Урала везти сюда. Если брать честно. Затем укладывается первый слой асфальта, укладывается металлическая сетка, которая его сдерживает от расползания, и затем укладывается еще один слой асфальта. При этом на улице обязательно должна быть ливневка. Потому что иначе все это дело размоет.

У нас никто не видел дорогу, ремонтируемую по этому сценарию, потому что она стоит черте сколько денег. Это действительно очень очень-очень дорогое строительство.

У города возникает каждый год выбор – он может не латать ничего ни картами, ни ямочным ремонтом, а сконцентрировать все деньги на починку одной улицы, которая потом прослужит 20 лет. На ней не будет появляться трещин, ямок, будет идеальная дорога, как в Европе.

Но у города хватит денег только на одну такую улицу, а все остальные за это время рассыплются.

У нас ГИБДД уже запрещало движение по определенным магистралям…

В Европе через 20 лет снова начинается ремонт. Они ремонтируют капитально, не занимаются латанием ямок, они действительно ремонтируют дорогу так, чтобы она служила 20 лет. Но у них этот процесс был запущен давно.

У нас 20 лет вообще ничего не ремонтировали. Под каждой дорогой балласт из щебенки уже превращен в пыль. Ее вымывает вода и из-за этого асфальт проваливается.

А он не может не проваливаться. От того, что мы снимаем верхний слой и закладываем его снова, балласт остается тот же самый. Денег на то, чтобы починить во всем городе хотя бы какой-то заметный процент дорог, просто физически нет, нужно туда ухнуть несколько годовых бюджетов города, чтобы что-то заметное сделать за один год. В результате получается такая глупость – власти лукавят, что они способны чего-то там починить перед выборами, а население, не понимая природы этого процесса, потом начинает с них спрашивать.

— То есть, у этой проблемы решения нет вообще.

— При нынешнем бюджетном обеспечении, при том, как построены эти бюджетные отношения, я не вижу способа ее решить. Я не понимаю, откуда взять на это дело деньги.

Дорожное строительство – очень дорогая вещь. Это надо всем честно понимать. Автомобилисты говорят о том, что платят дорожный налог, а дорог нет. Дорожный налог, вместе с акцизами на бензин, ОСАГО, и прочими вещами которые заложены, покрывает порядка 40% расходов, они идут на автомобильную инфраструктуру в реальности.

Автомобилисты думают, что все оплатили, а на самом деле не оплатили еще ничего, их датирует бюджет.В стратегии 2020, которую готовили эксперты и экономисты для Путина, там четко написано, что автомобилисты — это вторая по дотируемости категория жителей после пенсионеров.

— Альтернативный вариант – вложить бюджетные деньги в МММ, снять с большим процентом и все всем починить. Или никто на такую аферу не согласится, и тут мы возвращаемся к вопросу о недоверии или здравому смыслу?

— МММ это такая штука, которая живет определенный срок жизни. Боюсь, если государство вложит в нее свои деньги, она прекратит существование на следующий же день.

Вопрос стоит в том, что деньгиможно вложить в какие-то инфраструктурные проекты, развивать экономику конкретной территории, повышать собираемость на ней налогов и вырученные деньги вложить в ту же автодорожную инфраструктуру. Но это не тот путь, который даст результат к завтрашнему дню, а у нас никто не согласен ждать 20 лет.

— На самом деле это желание, получить все и сразу, больше характерно для молодого поколения. Взрослые люди все-таки с каким-то прогнозом смотрят…

— Я думаю, что они замучались требовать. Когда человек что-то требует с задором, у молодежи задора все-таки больше. Когда требуешь 20 лет подряд, а тебе ничего не дали, задор исчезает.

— Так может молодежи и не надо? Сейчас многие считают, что можно изменить только себя, а внешний мир не поддается никаким воздействиям.

— На самом деле здесь надо показывать удачные примеры реализации тех или иных проектов. В стране есть люди, которые способны что-то делать. Но надо честно признать, что их очень мало. В России, наряду с чудовищной по общим меркам безработицей, в то же время существует чудовищный дефицит кадров. Если пообщаетесь с любым руководителем предприятия, бизнесменом, он будет плакаться, что ему не хватает нормальных работников. И будет прав, потому что он опирается на объективную действительность, опыт ведения бизнеса. Здесь существует еще одна проблема – чудовищно низкая производительность труда. При этом в структуре выплат, которые бизнесу приходится на себе тащить, фонд оплаты труда, со всеми этими выплатами, составляет… приведу пример для родственного мне трамвая, 60% стоимости билета. Это на самом деле чудовищная цифра. ВПК сравнивали с аналогичным американским предприятием, и по численности сотрудников, и по тематике работы. Получилось, что производительность труда у нас ниже в 30 раз.

То есть здесь не возникает никакой возможности конкуренции. Возвращаясь к вопросуо том, что у нас главные проблемы отнюдь не коррупция, а недоверие, низкая производительность труда,и плохое развитие инфраструктуры.

— А откуда недоверие, это национальная черта или, что это вообще, по-вашему?

— Есть классический анекдот, на тему того что бывает, когда русский купит запорожец, а соседи смотрят, — ага у него запорожец, надо разломать. А когда у всех евреев на улице есть по запорожцу – а у одного нет, они собираются, говорят надо купить, а то как-то неудобно.

В каждой шутке есть доля шутки. Подобный подход действительно существует очень давно. Я боюсь, что он уходит своими корнями глубоко в культуру. Существуют исследования по этой тематике, какое экономическое развитие, например, наблюдается в странах, где преобладает протестантская религия, или католическая… Я не берусь оценивать цифры, но получается что протестантская трудовая этика в некотором смысле, вещь, увязанная и совершившая ту техническую революцию, какая произошла в Великобритании. То есть некую связь исследователи между этими событиями усматривают. У нас 70 лет в качестве государственной религии был марксизм-ленинизм. И я думаю, что это должно было оказать какие-то существенные влияния на менталитет, на подход к труду в принципе.

Даже в сталинскую эпоху настроение у населения, и его отношение к труду было принципиально иным, чем сейчас. Тот же Стаханов не под дулом нагана шел делать большую выработку нормы, он это делал искренне и честно. Найдите мне сейчас хоть одного Стаханова. Если он начнет сейчас что-то такое делать, над ним будут смеяться те, кто работает с ним.

— То есть получается, что сегодня искренний и честный человек, который готов трудится – это глупый человек?

— Белая ворона как минимум. Я могу привести пример, которому удивляюсь и не удивляюсь уже одновременно. В Воронеже я занимался тем, что возглавил борьбу жителей за сохранение трамвая, как вида транспорта. Так как его мэр решил закрыть по той причине, что очень хорошая земля под трамвайными парками, которую его сын потом успешно реализовал. Я занялся этой борьбой. Вешал листовки, в очередной момент я встречался с депутатом городской думы. Он сам меня пригласил на эту встречу и в течение всего разговора искренне пытался понять, как я на этом делаю деньги. Это читалось в его взгляде, во всех его вопросах – он сидел и недоумевал, потому что он бы такую активность бесплатно никогда в жизни бы не развил. Это характерная черта наших чиновников. В Самаре я тоже знаю, что многие уверены, что я как минимум миллионы должен получать на этом деле, что я абсолютно точно коррумпированная до мозга костей личность, у меня нет ничего святого, и эта мысль во многом рождается из этого подхода.

CАМАРА И ЛЮБОВЬ

— А как вас вообще занесло в Самару?

— Я взял и сделал неаккуратное или аккуратное обещание… не знаю. На тот момент оно было вполне логичным. Я женился на самарчанке и пообещал, что буду знать ее город лучше, чем она сама. И настолько вошел уже в этот процесс, что даже мой развод с ней этому процессу не помешал.

— Одно дело знать и другое любить. Нравится вам Самара?

— Она мне понравилась с моего первого визита. То есть в 2005 году в январе, в жуткий мороз гулять по улицам было невероятно холодно и ужасно. Но я сюда приехал, бродил с фотоаппаратом, фотографировал в центре вот эти деревянные дома, наличники на окнах и т.д.

Я из Воронежа. А там была война, половины города не стало. В прямом смысле этого слова, его отстраивали заново. В Куйбышеве не было такой войны, как на оккупированных территориях. Поэтому здесь сохранились эти здания. Местные их не ценят. Мне, как человеку, приехавшему из города, в котором все это потеряли, невероятно интересно видеть сохранившуюся архитектуру. Для самарцев, деревянные дома в центре – это развалюшки, которые надо снести, которые уродуют город и т.д. Для меня это действительно памятники архитектуры. Мне очень жалко видеть когда их сносят, сжигают и т.д.

— Причем не только деревянные дома. В центре города есть много интересных с архитектурной точки зрения зданий, и никто не занимается их реконструкцией.

— Я большие надежды, честно говоря, возлагаю на Виталия Стадникова, нового главного архитектора, потому что он занимался, в частности вопросами реновации центра. Это одна из глобальных тем и идей, которыми он во многом, как я понимаю,«очаровал» Дмитрия Игоревича, скажем так. Потому что это человек с образованием, полученным не только здесь в Самаре в строительном институте, но и в Европе, он много времени работал в Москве в одном из лучших архитектурных бюро, какие у нас есть в стране. То есть это человек, который искренне любит архитектуру. Поэтому я надеюсь, что он ее будет защищать. Другой вопрос, что должность главного архитектора города не решающая в этом деле. Поэтому мы, когда с ним общались, и было известно, что он на эту должность пойдет, я ему искренне посочувствовал. Ведь ему такой змеятник предстоит, что будет страшно.

— Вот опять же искренний человек занимает должность и пытается что-то делать и как его встретят…

— До тех пор пока население не является группой влияния… то есть все знают, что есть группы влияния «Волгапромгаза» или «Ростехнологий». И у них есть какие то депутаты, финансовые ресурсы, чиновники, которые вроде как отрабатывают их заказ… По крайней мере, все так считают. Я не берусь оценивать масштабы, но эти экономические группы влияют на то, каким образом развивается город. Но у нас нет одной группы влияния, в которую бы входили жители города. Они важны, как оказалось, один раз в четыре года, когда им надо прийти на какие-то выборы и за кого-то проголосовать. Тогда они на пару месяцев становятся значимыми.

— Но они же и не ощущают себя значимыми. Они как эти старые дома в центре Самары – никому не нужны. И они скоро разрушатся изнутри. Потому что вот стоят эти высотки стекляннные, и рядом, внизу – деревянный дом под снос, и у нас такое же разделение – вот жители, а вот влиятельные группы. Там в этой высотке что-то происходит, но оно к нам не относится.

— Я боюсь что эффект этого разделения связан именно с воспитанием, с культурой. То есть он происходит из очень глубоких слоев. И пока старшее поколение, я скажу достаточно дикую вещь, не вымрет, в прямом смысле этого слова, ничего другого у нас не будет. Город должен принадлежать молодежи.

— Молодежи это надо?

— Я думаю надо. Но она совершенно разочарована в возможностях что-то делать. Не потому что чего-то предпринимала, и не получилось, а просто по инерции.

Никто не хочет за что бы то ни было браться, отвечать. Отсюда же происходит тот кризис, какой мы имеем на рынке труда. У нас невозможно найти ответственного исполнителя. Это вопрос культуры, воспитания.

Продолжение следует…