«А у нас под окнами бродят два мужика, которые орут про то, что «Крылья» всех расхерачат… Вот думаю, сказать им про то, что матч уже закончился, или нехай бродят?» — из личной переписки.
Матч закончился, и «Крылья» проиграли, и добрые «зенитовские» болельщики в какой-то момент сменили речевку «Питер, давай забей» на «Крылья, давай забей», потому что у клуба ведь юбилей, 75 лет исполнилось, и всухую как-то уж совсем обидно проигрывать.
И «Крылья» забили, закатили все-таки один мяч, стадион запрыгал, закричал в двадцать тысяч глоток, захлопал в сорок тысяч рук, и шарфы с символикой летали над головами. Шарфы сине-бело-зеленые, клубных цветов, и называются – розы. Приветствуя команду, болельщики разматывают их с элегантных шей и во всю длину вытягивают на уровне груди, удерживая обеими руками, выглядит торжественно.
День, на который выпал матч «Крылья Советов» — «Зенит», пришелся на субботу; повезло с погодой – целый день солнце, и вечером тоже. «Повезло с погодой», — так и говорит торговка семечками, орехами фундук и орехами арахис очередному покупателю – веселому парню с баклажкой пива, наполовину опустошенной.
«Нам погода не указ, мы с погодой работаем!» — непонятно, но весело отвечает парень, заполняя семечками два объемных кармана. На плечах у него – роза, а парнев товарищ стоит в шапке формы крысиной головы. Симпатичная такая шапка, густо-розовая, ушки, носик, всё как положено, крыса – талисман клуба.
Отходят, продолжают разговор: «Все-таки зря ты его тогда не добил», — говорит крыса розе. «Да кто ж знал, — буднично отвечает роза, — он как мертвый уже совершенно выглядел».
Тропа от центра цивилизации, проспекта Металлургов, до стадиона того же названия вымощена торговками семечками с их столиками, стульчиками и даже зонтами на случай дождя. А вот тут кроме стандартного ассортимента есть еще орехи кешью, и даже бразильские – большие, с целый мизинец, но покупают семечки, в основном. И пиво – везде оно значится «бойлерное со Дна». Группками останавливаются, допивают пиво, на стадион проносить нельзя и еще будет личный досмотр, поэтому в попутной «Горилке» закупается коньяк в самых мелких фляжках, числом три. Первую – в левый носок, вторую – в правый, а третью прикончить на месте.
Стадион «Металлург», про который сколько уже лет говорят, что в аварийном состоянии и не может эксплуатироваться, забит практически под завязку. Давно, говорят бывалые болельщики, давно «металл» такого не видывал. Крылья плоховато играют и не собирают; есть верные люди, целыми семьями, устоявшимися компаниями каждую домашнюю игру ходят, но таких не двадцать тысяч.
Небольшая толпа бушует у проходной – рамки металлоискателей, личный домотр, турникет для окончания процесса. «Вперёооод, за Крылья!» — выпевает мужчина во всем «адидасовском», за исключением «розы», вдруг обрывает сам себя сакраментальным «Спартак — чемпион», люди вокруг буквально настораживаются, но ничего.
«Катя, лови фотку, — говорит хорошенькая девушка телефону, — видишь? Я и в самом деле на стадионе!»
«Алло, мама, — женщина крепко держит за руку мальчика лет восьми, — мама, значит, ты часам к семи подойти к семнадцатому сектору, я тебе Павлика выведу. Нет, папу не посылай. Нет, не посылай. Ну ты знаешь, он ему опять будет памятку партизана пересказывать, Павлик потом мастерит горючие смеси и устраивает завалы на лесных дорогах. А еще он выставлял караулы и строил чум».
Питерские болельщики, их любит Самара, и это взаимно – с большим барабаном, нарядные в бело-синем, занимают целиком сектор и очень организованны. Когда начинают подбаливать нашим, выкрикивая «крылья, давай забей», на глаза болельщиков-ветеранов если не наворачиваются слезы благодарности, то это только из-за сильной футбольной закалки. Но Самара растрогана.
Поскольку мачт не обычный, а после будет еще концерт Шнура («группировка Ленинград»), среди болельщиков много не болельщиков, а Шнуровых поклонников. И поклонниц. Девушки стаями. Девушки парами. Крупная блондинка плотнее запахивает от ветра синее дорогое пальто и говорит своей соседке, длинноволосой брюнетке: «Не пойму я их семью. Она в обеденный перерыв каждый божий день проверяет, на работе он ест, или с кем в кафе пошел. Если пошел – вечером устраивает скандал, как минимум чашку разбивает». «А что ей остается делать, — задумчиво отвечает брюнетка, — от него кто только не беременел».
Женский туалет один на все Восточные трибуны, один на все Западные, что несправедливо и даже сексизм. Очередь извивается вдоль чахлой травы с флажками «Я люблю Крылья» и флаерами с расписанием матчей. Флаер можно изогнуть специальным образом, получится веер. Веер сейчас не нужен, май-чаровник не очень-то греет.
Разочарованный свист болельщиков, поддерживающие реплики «Самара, мы с тобой», флаги бело-голубые, флаги с логотипом «КС» одинаково красиво реют на ветру. Вот мужчина как-то пронес поллитра коньяку и идет с шоколадом, угощает суровых девушек – крупную блондинку и длинноволосую брюнетку. Выпивают, аккуратно откусывают от плитки, благодарят. Вот мужчина с горечью говорит другу: да если бы я знал, что меня шмонать не будут, я бы два литра пронес! Продают сосиски в тесте, мини-пиццы и чай. На картонных стаканчиках – логотипы самарского клуба.
Человеку, далекому от футбола, знакомы фамилии, например: Дзюба и Кокорин – первый был уличиен в связи с корреспонденткой канала «МАТЧ-ТВ» и покаялся, а Кокорин с товарищем по сборной Мамаевым пил шампанское за каике-то сумасшедшие тысячи евро в очень буржуазном месте типа Монако. «Дзюба иуда!» — кричит болельщики из местных, имея в виду, что раньше Дзюбы играл за «Спартак», который теперь чемпион, если придерживаться фактов. «Судья пидарас!» — кричат болельщики в наиболее напряженные моменты. «Вперёооод, за Крылья!» — это чаще всего.
На самом деле никто победы «Крыльев» не ожидал, так что особого разочарования в массах нет, особенно учитывая нестандартный, их, масс, состав – концерт же! Шнур же! В Питере – пить! Девочки прихорашиваются. Мальчики допивают заначенный коньяк. Солнце вспаривает себе брюхо о Западную трибуну. В фан-зону проходят люди, заблаговременно купившие необходимый для этого билет стоимостью одна тысяча рублей. Поле оцепляют охранники в ядовито-желтых жилетах, и если взобраться ногами за забор ограждения, то видишь вовсе не музыканта Сергея Шнурова, а лицо охранника в жилетке.
Но Шнур все-таки есть, он появляется на сцене и предлагает Самаре пошуметь, Самара соглашается с удовольствием и следующий час шумит. Песни исполняются без унизительных купюр, и хорошо, что восьмилетнего мальчика забрала от семнадцатого сектора бабушка, или даже дедушка с его партизанскими рассказами. Шнур традиционно прекрасен, и вдоволь нашумевшаяся Самара растекается с Металлурга счастливыми человечьими ручьями. Стонать о завышенной цене на билеты матча начнут уже часа через два, но не все. Хороший день.