Доступная среда для инвалидов? К сожалению, не в Самаре.
Одним из самых популярных слов современного канцелярского «новояза» неизменно остаётся прилагательное «социальный» и однокоренные с ним. Оно мелькает в отчётах и планах-отчётах, на предвыборных биллбордах и во всевозможных официальных обращениях. Между тем социальная сфера у нас остаётся, пожалуй, самой неразвитой. Во всём мире постепенно меняются жизненные стандарты (а значит – и качество жизни), а у нас ежеквартально растут плановые показатели, индексы и проценты. Мы с вами, конечно, чувствуем на себе эту нечеловеческую заботу. И объяснить, в чём ирония выражения «всё для людей!», не сможем ни французу, ни австралийцу, ни китайцу – для этого надо знать нашу, местную специфику.
На снимке: кнопка вызова у продуктового магазина в подвале на улице Галактионовской.
Однако, отстаивать эту нашу самобытность и своеобразие подходов российским властям становится всё труднее и труднее (что поделаешь, глобализация!). В 2008 году, почти два года назад, Россия подписала международную «Конвенцию о правах инвалидов», и, таким образом, признала совершенно новые стандарты в отношении самой ущемлённой в правах части нашего общества. Инвалид из России, побывавший в любой из европейских стран, возвращается с новым для себя знанием: оказывается, существует специальная кухонная мебель для людей с ограниченными возможностями и совсем не обязательно сидеть взаперти в четырёх стенах. Можно запросто съездить в кино, перекусить в кафе, прогуляться по набережной. Всё в городе (и даже маленьком городке, деревне!) устроено таким образом, что он может беспрепятственно попасть куда угодно — в любое здание, на любую улицу или площадь. Пандусы, специальные подъёмники, низкие прилавки, звуковые маячки и таблички на азбуке Брайля, поручни в санитарных комнатах. Список можно продолжить – дизайн так называемой «доступной» (или «безбарьерной среды») давно стал во многих странах мощной индустрией. Продумана любая мелочь – впрочем, мелочью она может показаться только здоровому человеку.
У нас эта сфера начала развиваться, по сути, только с начала 90-х. В 1991 году появился фактически первый нормативный документ по доступной среде. Годом раньше была выпущена замечательная для своего времени (но, увы, ныне сильно устаревшая) книга архитектора Х.Ю. Калмета – с огромным количеством простых и ясных иллюстраций. В 1995 году вошёл в силу закон «О социальной защите инвалидов РФ». Помимо всего прочего в нём оговаривалось, что инвалидам необходимо предоставить доступ ко всем учреждениям, дать возможность свободно перемещаться (что, конечно, прописано в общем виде в одной из главных статей Конституции). За уклонение от требований нормативов по доступности теперь полагалось отвечать. И учреждение, и его руководство отныне могли наказать рублём (и наказать изрядно!) – первоначально размер штрафов за уклонение от предписаний по созданию безбарьерной среды составлял от 200 до 300 МРОТ. Федеральное правительство стало разрабатывать программы в масштабах страны, областные – на уровне регионов. В Самарской области, например, одна такая программа были предусмотрена на 2001-2005 годы, другая, за 2009-2011 годы, реализуется сейчас. Появилась новая статья расходов в бюджетах всех уровней.
Одним словом, всё необходимое для работы вроде бы появилось. Законы (не просто жёсткие, а даже суровые), нормативы. Приказы, изданные и подписанные руководством всех возможных уровней. Разномастные ведомства, ратующие за инвалидов.
А вот результаты пока вызывают двойственное отношение. Официальные отчёты полны светлого оптимизма и гордости за свершения, а вот сами инвалиды, похоже, не в восторге. Потому что доступная среда по-прежнему есть только на бумаге, далеко за границей или в собственной квартире, оборудованной своими же руками. К сожалению, Самарская область тут не исключение.
В чём же дело? Что не так?
Перво-наперво нужно всё-таки отметить: с необходимостью оборудовать все здания для инвалидов большинство руководителей муниципальных учреждений, магазинов, кинотеатров и вузов успело смириться. Многим уже принесли предписания из областной, городской прокуратуры или других надзорных органов, остальные на очереди (что, в общем-то, прекрасно понимают). Кто-то ещё чешет в затылке. Многие уже вопрос решили – впрочем, не в пользу инвалидов. В Самаре (в Тольятти, Чапаевске, практически в любом городе области) входы учреждений спешно оборудуются самодельными конструкциями, отдалённо напоминающими пандусы. Крутыми, как маршрут горнолыжника, покрытыми скользкой плиткой, часто без перил и козырька (защищающего от снега и наледи), повсеместно – пристроенными с неправильной стороны, без площадки необходимых габаритов перед дверью. Очень часто к ступеням просто привариваются два швеллера.
Пользоваться всеми этими самодельными конструкциями невозможно – ну, или опасно для жизни. Однако в эти сооружения уже вложены деньги и силы, за них отчитались перед вышестоящим начальством и ревизорами. Заставить что-то переделывать – практически невозможно. «Оборудованные» таким образом здания, скорее всего, останутся недоступными для инвалидов уже навсегда.
Почему так получается? Что мешает сделать всё правильно, по нормативам и международным стандартам?
Прежде всего, это, конечно, особенности нашего жизненного уклада и сила привычки. Мы сами ремонтируем машину, строим дачный домик, чиним кран. «Почему я, человек с руками и головой, не могу придумать, как сделать такую простую штуку!» — думает директор или главный инженер. «Зачем мне обращаться к проектировщикам?» К любым инструкциям, нормативам и прочая он относится с некоторым пренебрежением. И, кстати, не без оснований. Если Вы надумаете открыть отечественные СНиПы и своды правил по доступной среде, то ничего полезного можете для себя не обнаружить. Сотни страниц унылой канцелярщины, сложные расчёты, формулы, таблицы. Иногда встречаются иллюстрации – взятые, зачастую, из книги Калмета (двадцатилетней давности!) или великолепного труда немецкого архитектора Нойферта, уже давно ставшего классикой. В тексте полно опечаток, ошибок, противоречий и недомолвок – трудные вопросы обходятся стороной. Авторы так и не пришли к общему мнению, сколько место нужно колясочнику для разворота на 180 градусов (в международных правилах уже давно всё обговорено). Зато с точностью рассчитали, какую площадь поверхности (!) он занимает.
В проекте федеральной программы по доступной среде на 2011-2015 годы в качестве одной из целей намечено разработать новый комплекс нормативной документации. Однако пока работа, по-видимому, только начинается. Но ведь чем-то пока надо руководствоваться! Чем?
Самой лучшей книгой по доступной среде остаётся пособие, изданное в 2001 году главой екатеринбургского общества инвалидов Леонтьевой. Но это скорее – частное мнение дилетанта в строительстве, ставшего поневоле крупным специалистом. На форзаце ни резолюции от строительных ведомств, ни рекомендации, ни рецензии официальных лиц. Как говорится, «к делу не пришьёшь». Большая часть норм взята из документов соответствующих ведомств Великобритании и ООН. У нас, к сожалению, эти правила не действуют (хотя международные должны бы). Тираж издания довольно скромный – кроме самих инвалидов, об этой книге почти никто не знает, проектировщики о ней, в большинстве своём, не слышали.
Но свято место пусто не бывает. В сети в явном избытке разнообразные краткие инструкции и конспекты, слепленные на основе наших СНиПов, ГОСТов и СП разнообразными доброхотами. Количество ошибок в этих «руководствах» не поддаётся уже никакому подсчёту. Вот, например: «О реализации постановления Правительства Самарской области от 13.11.2009 № 598 «Об утверждении Порядка согласования с территориальными органами социальной защиты населения заданий на проектирование строительства, реконструкции и капитального ремонта объектов социальной, транспортной и инженерной инфраструктур». Автор, консультант управления реализации государственной политики по социальной защите инвалидов в Самарской области Кириенко К.Ю., путается уже в названиях и типах нормативов, что уж говорить об их содержании. Однако, слава Богу, труды «специалистов», «консультантов» и прочих «экспертов» при департаментах и управлениях мало кто читает. Много хуже, что в сети есть и практические руководства – например, по монтажу на лестнице конструкции из двух швеллеров (которые якобы должны заменить пандус). Ни в одном нормативе упоминаний о такого рода сооружении, естественно, нет. На практике давно выяснилось, что оно не только неудобно, но и опасно. Тем не менее в Самаре такие «пандусы» из швеллеров встречаются сплошь и рядом.
Однако все перечисленные проблемы общие для всех регионов, а вот с доступностью дела обстоят везде совершенно по-разному. В Москве или Питере инвалиду на улицу не попасть. В Самарской области колясочники, слепые, больные ДЦП чувствуют себя более или менее комфортно только в своего рода гетто – специальных пансионатах («городок инвалидов» на 8-й просеке, центр «Преодоление» в Тольятти). А вот в Екатеринбурге доступная среда всё же есть, а крохотный Улан-Удэ вообще, как ни странно, в лидерах. Какую-то закономерность тут найти, казалось бы, сложно. А она есть.
Итак, отчего же в Бурятии и на Урале инвалидам вольготнее, чем у нас? Проще всего было бы сказать: наши условия сложнее, наши чиновники хуже. Это не совсем так. Проблема, к сожалению, не в частностях. Она системная.
Дело в том, что российские законы и нормативы по доступной среде обошли стороной один важный (можно сказать, ключевой) вопрос. Кто будет контролировать качество работ по переоборудованию здания? Федеральный закон отводит эту роль инвалидам: «собственниками этих объектов должны осуществляться по согласованию с общественными объединениями инвалидов меры, обеспечивающие удовлетворение минимальных потребностей инвалидов» (ст. 15). В положении по Самарской области говорится о некоей «межведомственной комиссии». Однако никаких реальных механизмов не разработано. А потому выходит вот что: муниципал или «частник» получают постановление из прокуратуры, собственными силами или с помощью проектировщиков его выполняют (и делают это чаще всего неправильно). Дальше надо как-то согласовать работу с обществом инвалидов. В Самарской области этих объединений не меньше двух десятков. Большая их часть действительно занимается защитой прав инвалидов. Но люди есть люди. Некоторые из организаций существуют только на бумаге. Там как раз и можно всё «подмахнуть».
Скандалы с коррупцией в этой сфере тщательно «заминаются», однако «сарафанное радио» распространяет информацию не хуже интернета. И директор какого-нибудь ТЦ, установивший заведомо неправильный пандус, уже знает, к кому обратиться. Впрочем, чаще всего вопрос решается ещё проще: большинство пандусов и других приспособлений не проходят никакой экспертизы со стороны инвалидов.
В Екатеринбурге эта проблема была отчасти решена. Общество инвалидов добилось права участвовать в комиссии по приёмке всех новых (и реконструированных старых) зданий. Результаты говорят сами за себя. Думается, уральцы на правильном пути: в решении любых комплексных градостроительных задач (к которым, вне всякого сомнения, относится проблема разработки доступной среды) самое главное – полная прозрачность в принятии решений и коллегиальность. Мы – на пути тупиковом. Никакая межведомственная комиссия (при том, что этот орган действительно должен существовать) тут не поможет. Пусть даже в этой комиссии и будут сплошь профи. Если назначить ответственных лиц, спустить им разнарядку и погрозить пальцем, то обратно придут тонны планов-отчётов об успешно выполненной работе – при результате работы, близком к нулю. Что, в общем-то, пока и происходит.