Я не очень понимаю, почему я должен государству рассказывать о том, как и на чем строится это самое государство? Почему я должен объяснять, что означают слова «реликвия», «ритуал», «регламент», «традиция», «символ», и как они влияют на государственное образование, и как они вообще влияют на образование, культуру, и что ничего, в сущности, нет, кроме культуры, и без нее нет государства? Почему?
Почему я должен объяснять, что является тут государство образующим, а что его разрушает?
Ведь России повезло – у нее есть крейсер «Аврора» – корабль, участвовавший в Цусимском сражении, не спустивший флаг, палуба его полита кровью, и спасибо советской власти, что он дошел до наших дней в очень хорошем состоянии.
Вот же вам реликвия, символ, способный укрепить государственность и наполнить души гордостью. Отреставрируйте, поставьте на него новый двигатель, и он пойдет сам – это ли не повод для всеобщего ликования и единения?
Это вам не футбол как объединяющее начало, это гораздо лучше.
Представьте только: «Аврора» в сопровождении двух современнейших эсминцев с дружеским визитом заходит в Стокгольм. А потом – Осло, Копенгаген, Лондон – все столицы Европы. Я уж про деньги и не говорю – она заработает не только на свое содержание – в каждой столице очередь из желающих попасть на ее борт будет стоять до небес.
Это ли не демонстрация флага? Это ли не демонстрация незыблемости России, того, что она была, есть и будет?
Это напомнит друзьям России, что она чтит традиции, а значит, и законы, и с ней можно вести дела. Это напомнит и недругам, что Россия крепка своими корнями, что ее так просто не сломать, не скрутить. Это сразу скажет всем, что в России по крупицам собирается Отечество и что оно крепнет день ото дня, с каждым шагом становится все сильнее и сильнее.
Все же можно и нужно делать с любовью. И каждый болт на «Авроре» будет радовать, восхищать. Радуют же нас финские старинные пароходы, восстановленные с таким трепетным отношением к своей истории, к своим истокам.
Почему этого нет у нас?
Почему надо в музеях обязательно накрывать столы, сдавать в аренду помещения под юбилеи и праздники животные? Почему в России дворцы все равно превращаются в харчевни, в еду, в сытую отрыжку?
На палубе боевого корабля нельзя устраивать вечеринки, а вот в музее уже можно?
Корабль, жизнь за Отечество, пролитая кровь, слава, доблесть, честь – все это превращается в макет?
Но если «Аврора» – это макет, то и страна – макет, и все в стране – это только потемкинская деревня, бутафория.
Все равно «Аврора» – символ. И это символ страны.
Это даже не символ Петербурга, это символ всей России.
То есть какова она, такова и Россия? Совершенно верно.
И это понимают все. И всюду знают об этом. И если стража дворца когда-то носила медвежьи шапки, то она и сегодня должна носить такие же шапки, для непоколебимости духа.
Малейшее нарушение – и перед нами ряженые. Ряженых не уважают, они для потехи.
«Аврора» для потехи? Нет. «Аврора» давно уже все и всех переросла. Она не будет восприниматься недостойно, даже если ее нарядить в клоунский колпак, а вот тот, кто ее нарядил, тот рискует своей репутацией.
«Аврора» отплатит.
Реликвии мстят за поругание.
«Аврора» была, есть и будет.
Она-то — да, а вот страна?
