Высоко ценимое среди специалистов собрание называется в обиходе (теперь уже и не только — см. афишу) «Самарским авангардом». Музею в Самаре действительно повезло, и не столько на приобретения, сколько на энтузиастов и знатоков. В 1919 году первую порцию новой живописи привез в город художник Н. Попов, истребовав ее в Государственном музейном фонде; потом появились художники Г. Ряжский и С. Адливанкин, которые организовали местное отделение Вхутемаса и поспособствовали наполнению музейных закромов. Наконец, уже во времена относительно близкие музей возглавила Анетта Басс, выдающаяся энтузиастка, за 50 лет своего директорства сумевшая сделать музей известным, что называется, «в стране и за ее пределами».
КРАВЧЕНКО А. И. Розовый дом у реки. 1920-е.
Так или иначе, но сегодня в Самаре хранится шесть отличных работ Ольги Розановой (в Москву привезли три картины), несколько вещей соратника Михаила Ларионова и открывателя Нико Пиросмани Михаила Ле-Дантю, плоскостная композиция Александра Веснина, эскиз А. Экстер, картины С. Дымщиц-Толстой и В. Стржеминского. Есть там и свой Малевич — живописная абстракция 1913 года «Жизнь в большой гостинице». Авторство этой работы долго считалось гипотетическим, но в конце концов документально подтвердилось.
Однако не всем экспонатам в этом смысле сопутствовала удача. Под целым рядом работ 20-х годов стоит подпись: «Неизвестный художник», по-видимому, это произведения студентов того самого, просуществовавшего около двух лет отделения Вхутемаса. Безымянные вещи между тем очень ценные, позволяющие судить о том, как передовые эстетические идеи овладевали широкими художественными массами. Крупные столичные музеи, как правило, брезгливо прячут такие раритеты в запасники из соображений экономии места. Так что правильно оценить исторический размах т.н. авангарда очень помогают экспозиции музеев провинциальных, и Самарского едва ли не в первую очередь.
Однако само это понятие на глазах как-то гометрически расширяется. В этом смысле самарский случай тоже очень нагляден. Во время многочисленных гастролей коллекции под вывеской «Авангард» по миру колесили картины Кончаловского, Куприна, Васнецова, Коровина, Кустодиева и Бориса Григорьева. Термин, не имеющий никакой определенности, стал гарантом разнообразной ликвидности, чем и пользуются, наряду со всеми прочими, провинциальные музеи, обладающие более или менее соответствующими собраниями. И в результате коллективных усилий представление об этом периоде искусства сводится к одному нежно рычащему слову — «авангард». И цветы в вазе, и ракита над рекой, и портрет дамы в синей шляпе, и быки на пастбище — всё он самый и есть, «авангард». Ничего тут не поделаешь.
Остается только радоваться, что есть на свете место, где такие представления воплощены со всей возможной полнотой и тщательностью, — Самарский областной художественный музей и выставка из его фондов в Москве.
