Этот разговор состоялся летом 2010 года, когда Дмитрий Азаров занимал пост министра экологии в правительстве самарской области.
— Дмитрий Игоревич, будете инициировать пересмотр и разработку нового Генплана Самары?
— Я уже инициировал. Если не отменить сегодняшний Генплан в том виде, в котором он есть, на лесах Самары можно ставить крест. Лесные массивы сегодня расходятся по частным рукам. Схемы этих участков утверждаются городскими чиновниками для дальнейшей приватизации. А все потому, что на картографических материалах в Генплане отсутствуют леса Самарского лесничества. Они просто исчезли, освободив место под перспективную застройку. Генплан не был согласован на федеральном уровне. А ведь лесной фонд – это собственность РФ, и её интересы и права всех жителей региона просто проигнорировали. Мы считаем это недопустимым. И в суде, где сейчас рассматривается документ, вместе с прокуратурой города мы выступим за отмену откровенно антинародного Генплана.
— Генплан Самары был принят в 2008 году. Вас упрекают, что вы слишком долго молчали. Были причины?
— Я слишком долго уговаривал городских чиновников исправить свои ошибки, не дожидаясь отмены Генплана. Напомню, тема возникла в прошлом году, когда к нам присоединили департамент лесного хозяйства. Мы стали с этим департаментом работать и столкнулись с массой жалоб жителей на незаконное освоение лесов вокруг Самары. Это при том, что в Самарском лесничестве наше министерство не проводит никаких аукционов на право пользования. Начали разбираться. Собрали все материалы. Обнаружили ляп в Генплане. С мэром Тарховым лично встречался два раза, слышал обещания всё привести в порядок. Предупредил, что в противном случае вынужден буду инициировать отмену документа. Не дождавшись никаких действий от мэрии, я свое слово сдержал. 20 апреля этого года я получил последнюю бумагу из министерства регионального развития РФ, подтверждающую мои опасения, 27 — направил заявление в областную прокуратуру. Вот и все. Если эти земли не указаны как леса, то они могут быть приватизированы. И если они будут приватизированы, то достанутся избранным, а не всем — в лес нам сходить будет некуда.
— Но ведь там не только в лесах проблемы. Этот документ вообще серьезной критики не выдерживает. Ни в том, что касается транспорта, зонирования… Куда ни глянь, везде такая же ситуация.
— Вы знаете, я тоже так считаю. Хотя нас с вами городские чиновники уверяют в обратном.
— Я с большим уважением отношусь к коллективу разработчиков Генплана, но честно, говоря, чтобы сегодня сделать хороший Генплан, немножко другое нужно, а не только прошлые заслуги. И если говорить про последние примеры, то это, наверное, Пермь — навязло у всех, но тем не менее, на «АрхМоскве» Генплан Перми взял Гран-при. И наше молодое архитектурное сообщество в основном думает, что двигаться нужно в эту сторону. Писать понятный, доступный, а самое главное — эффективный документ.
— Абсолютно с вами согласен. Это главный документ развития города, документ стратегический, а сделан он, к сожалению, на мой взгляд, ну…есть над чем работать. Вы знаете, меня упрекают, что я агитировал когда-то за Генплан. Можно найти публикации того периода, и я говорил что лучше такой Генплан, чем никакого. И это правда! Предполагалось его доработать. Но на тот момент картографические материалы, как выяснилось позже, не содержали сведений о лесах, что и ввело в заблуждение и депутатов городской думы, и меня. Документы сделали слепыми. Но все тайное рано или поздно становится явным. И мы этот подлог в прошлом году обнаружили. Если говорить в целом о Генплане, даже такой, он «забивает поле» и создает прозрачную ситуацию, а до этого можно было делать что угодно. Но! Генплан формирует прозрачное поле, если тут же появляются правила застройки и землепользования. А они приняты спустя более чем два года. Да и то фактически втайне от жителей. Потому что в мутной воде рыбка ловится гораздо лучше для некоторых чиновников.
— И ловится лучше, да и удобней сейчас на этом сыграть в очередной популизм.
— Популизм? Скорее желание раздать то, что всем наобещали. Вы же знаете, что Правила застройки и землепользования были напечатаны в «Самарской газете», а в тот день, 6 мая, «Самарская газета» вышла тиражом всего в 500 экземпляров. Это называется «ознакомили» всех жителей города-миллионника.
— Честно говоря, я этот раритетный номер так и не достал.
— Я нашел. Я — министр, нашел в библиотеке этот экземпляр. Только представьте, над Правилами чиновники работали два года, а жителям дали всего три дня, чтобы высказать своё мнение на общественных слушаниях. Микрофоны вырывали из рук. Специалисты министерства присутствовали на всех слушаниях. Это позор. Разработчики сделали все, чтобы как можно быстрее протащить документ через утверждение. Вместе с членами Общественной палаты Самарской области я был против проведения такой процедуры согласования — для галочки. Но это, похоже, никого не интересует, как и мнение многих жителей этого города.
— Возможно еще сделать из Самары нормальный, процветающий город?
— Да, конечно. И я готов над этим потрудиться.
— Хотя бы при нашей жизни. На самом деле наши амбиции, если вспомнить, были немаленькие. А сейчас мы смотрим вокруг и понимаем, что можем мы еще тягаться, ну, с Саратовом. И все.
— Превращаемся в самую настоящую провинцию. Даже обидно. Знаете, приезжают гости из других городов и говорят: «Вот эта «Самара-городок» — это захолустье. Вам от «городка» надо уходить». Я не очень серьезно отношусь к таким вещам — роль названия: как назовете, так и поплывет, но на самом деле, если произнести: «Куйбышев», то в самом названии индустриальная мощь ощущается. Куйбышев — как локомотив. И Cа-ма-ра. Как-то все сразу ровно, спокойненько. Го-ро-док. И, на мой взгляд, нам надо дополнительные усилия прикладывать, чтобы инерцию названия преодолеть. И потом это бесконечное противостояние: область — город. К чему это приводит? К тому, что город ветшает и огромные деньги теряет. Что это противостояние городу дает?
— Понятно, что отнимает. И статус, и перспективу развития, и инвестиции.
— Я и говорю, что сегодня у мэра должна быть одна амбиция — это процветание родного города. Все остальные амбиции, которые есть, на время пока мэр работает на город, нужно спрятать куда-нибудь подальше. Забыть о них. Нужно идти договариваться с губернатором — иди и договаривайся. Нужно просить, объяснять, убеждать — иди, пожалуйста. Но никаких подростковых амбиций, что «я тоже здесь начальник», надую щеки и не позвоню лишний раз. За эти глупости мы дорого платим.
— Очень дорого. Причем платят зачастую другие люди, жители этого самого города.
— Естественно. Не мэр же!
— Я так понимаю, что стратегия развития города должна быть другой. Есть ли сейчас уже какие-то идеи, какая-то программа, именно стратегическая?
— Да. И я готов свою программу представить в ближайшее время всем. А также крайне важно в кратчайшие сроки определить стратегию развития города. Градостроительная политика современного мегаполиса должна быть ориентирована на десятки лет. Да, ее не было в городе слишком долго, но сейчас нужно это исправлять и тратить на это десятки лет. Строго говоря, сколько, на ваш взгляд, в России вообще городов, городов в европейском понимании? Я считаю, что один — Санкт-Петербург. Город, который именно строился как европейский, имперский город. Настоящий город. Все остальное, даже Москва, это нагромождение жилых домов, объектов соцкультбыта и производственных зданий. Нагромождение. Но нам стремиться стать европейским городом нужно. Иначе так и останемся просто городком.
— Что делать здесь и сейчас?
— Мыслить стратегически, договариваться с людьми и действовать сообща. Почему мы и задумывали стратегию развития Самары до 2025 года как определение целей, которые разделяет все городское сообщество. Когда наша команда работала в городской администрации, мы создали стратегический совет. Я лично обзванивал всех авторитетных людей, лидеров общественного мнения, депутатов городской и губернской думы, директоров крупных предприятий и компаний, общественные и профессиональные объединения. Люди откликнулись. После моего ухода стратегический совет не собирался ни разу. Нам важно, чтобы у всего городского сообщества появилась цель. Работа над Стратегией нами не прекращалась. И сегодня мы планируем открыть общественную приемную. Не формальную. А реальную приемную. Чтобы подключить многих самарцев. Люди теряют гордость за свой город. Теряя уважение к городу, мы теряем уважение, прежде всего, к себе.
— Вы будете опираться на молодежь в своей предвыборной борьбе? Игнорирование молодежи во время выборов и повальная ориентация на возрастной электорат, мне кажется, выглядят просто абсурдно.
— Я обязательно буду привлекать молодежь. Я считаю, что тенденция сейчас изменилась. И молодежь пошла на выборы. В ряде регионов это четко отследили. Инфантильность стала уходить. То ли просто граждане стали поактивней, то ли это поколение молодое, свободное, о котором мечтали, подросло. Слава богу! Я буду предпринимать попытки, чтобы их заинтересовать. В тех молодежных коллективах, где я проводил встречи, везде чувствовал ответную реакцию. И мне понравилось, могу честно сказать. Во время общения я почувствовал такую энергию!!! Обязательно буду привлекать молодежь. И когда молодежь слышит о моем пути жизненном… Что я прошел, и что это не просто (щелкает пальцами) раз — и министр. И пришлось попахать, и был выбор, как у каждого человека. Ребята молодые, они потом подходят и говорят: мы тоже хотим, у нас много энергии, хотим с вами поработать.
— Как вы считаете, есть ли сейчас социальные лифты для молодежи? Или власть постепенно стареет, и нам грозит геронтократия в стиле ЦК КПСС?
— Я думаю, не грозит. И президент страны, и лидер партии «Единая Россия» создают все условия, чтобы новое поколение пришло. Мне кажется, что федеральные и региональные власти сейчас именно этим очень четко и целенаправленно занимаются. Кадровые резервы всех уровней тому подтверждение.
Портрет-чума просто))