Иногда правильно начать с банальности — сравнить это лето с капризной беременной дамой переменчивого нрава. Вспомнить, что лето пришло в мае, в июне ушло в незапланированный отпуск, а теперь снова решило вернуться — в момент, когда его уже никто не ждал.
Как лето только решила вернуться, раскалился не только асфальт, но и мой телефон.
-Лежу на пляже, на спуске под Советской Армии, и расстраиваюсь, – отчитывается Подруга № 1, — в прошлый раз здесь было все хорошо, а теперь к берегу нанесло камней и стекла. В воду без сланцев не зайдешь.
Я, меж тем, тоже иду на пляж: в руках огромный пакет, ребенок и сумка с детской посудкой, которой вполне хватило бы для нужд небольшого семейного ресторанчика. И есть что-то легкомысленное и почти отпускное в том, чтобы топать по раскаленному городу к реке в будний день.
.jpg)
-Лежу на пляже под Ладьей, и всех ненавижу, — отчитывается по телефону Подруга №2, — ты не представляешь, какие девочки тут играют в волейбол! Красотки! Где их только таких находят! И вот смотрю я, значит на них, и понимаю, что я старая и толстая. И, знаешь, жить не хочется. Хочется дома сидеть и жрать плюшки.
У подруги вес недокормленного барашка и прекрасный возраст. Почти юный. Но у нее тяжелый роман, который все никак не заканчивается, я успокаиваю ее, пытаясь одновременно говорить по телефону и завязывать на себе лямки непокорного купальника.
Пляж под Некрасовским спуском практически пуст и больше напоминает массовый выезд на купание ясельной группы. Прекрасных купальщиц не видно, зато повсюду стоят детские коляски, малыши бодро ползают по песку или строят песочные замки, красивые и хрестоматийно недолговечные.
Лениво замечаю, что в этом году в тренде беременность с хорошим загаром. Будущие мамы не только смело подставляют солнышку округлившиеся животики, но и лезут в волжскую воду. Спасатели наблюдают. Раз в полчаса парни в оранжевых жилетах патрулируют пляж, выискивая тех, кто отчаянно рвется за буйки. На берегу нарушителя ждет лекция о безопасном купании. Никто не спорит, все согласно качают головами и обещают плескаться исключительно у берега. Довольные выполненной работой спасатели снова возвращаются на свой наблюдательный пункт.
Гораздо чаще, чем спасатели, по пляжу курсируют торговцы с огромными сумками, наперебой предлагая холодное пиво, горячие пирожки, жареные семечки, вареную кукурузу и все на свете. Народ вяло что-то покупает, временами выражая недовольство:
-Кукуруза есть? — останавливает парень немолодую женщину, предлагающую пирожки и семечки.
-Кукуруза только у не русских, у русских кукурузы нет, — торопливой скороговоркой отвечает торговка и вновь берется за свою тележку.
Минут через 15 появляется юркая восточная женщина с долгожданной кукурузой, но капризному клиенту уже требуется пиво. Пива нет, и окончательно расстроенный мужчина уходит в тень тополей.
— Я здесь волонтерствую вовсю, — отчитывается по телефону Подруга №1, — убираю стекло и камни, чтобы пройти в Волгу. Рядом со мной, кстати, еще несколько человек принялись за работу. Зато здесь очень теплая вода. И вообще хорошо.
— Посмотрела я на этих девочек, посмотрела и подумала, а что с ними будет, когда они доживут до наших лет, — сообщает телефон голосом Подруги №2, — и вообще, мы еще красотки, мы еще повоюем!
Становится понятно, что ей неожиданно позвонил Он, и даже сказал что-то хорошее. И можно теперь наслаждаться солнцем и брести по линии прибоя, ощущая себя почти счастливой героиней почти мелодрамы.
Я, кстати, тоже бреду по кромке воды, потом строю с ребенком замок, и мне плевать, что песок забивается под ногти и рушит маникюр. Еще можно рассматривать соседей по пляжу, умиляться влюбленной парочке: он в белых брюках и расстегнутой рубашке, она в купальнике, и они уже полчаса обнимаются в воде. Курильщики из смелых спокойно дымят на своих полотенцах. Остальные послушно отходят на асфальтовую полоску близ бетонного парапета, и курят там. Хотя за соблюдение антитабачного закона никто по большому счету и не следит. Но поклонники здорового образа жизни на пляже явно присутствуют.
-Я посмотрела, что они покупают в магазине, это же сплошная вредная еда: чипсы, булки, полуфабрикаты какие-то. Как так можно жить? – тревожно спрашивает рядом со мной мама двоих детей маму троих детей.
Копания рядом демонстрирует, что так жить можно вполне: уплетают чипсы, пончики и гамбургеры. Все это сноровисто извлекается из шуршащих пакетов с брендами того или иного городского магазина. Легко угадать, какую марку одежды предпочитают местные модницы, и в каких супермаркетах проходят семейные продуктовые закупки.
.jpg)
Некоторое разнообразие в мирную жизнь отдыхающих вносит стайка смуглых и подвижных детей, которые одновременно плавают, бегают, пытаются одолжить чужие игрушки, и оглашают волжские просторы незнакомой речью. Впрочем, мальчишки скоро исчезают, также стремительно, как появились. Пляжная жизнь продолжает идти своим чередом: дети перепрыгивают через волны и лепят куличики, за ними бдительно наблюдают мамы, плывут по Волге белые корабли, важные голуби неторопливо бродят между людских тел. А над пляжем плавится от жары огромный город. В Самару пришел июль.
