Помнится, когда только начались активные события на Майдане, я слышала много возмущенных реплик от его противников насчет того, что центр Киева обезображен. Люди оплакивали брусчатку и скамейки, пошедшие на укрепление баррикад. Это казалось мне смехотворным: когда безоружных граждан бьют по голове дубинками сотрудники спецназа, тут уж не до скамеек.
Вероятно, следует напомнить (ведь за последние девять месяцев снежный ком новостей вырос до необъятных размеров), что поначалу Майдан действительно был безоружен; месяца полтора десятки и сотни тысяч людей участвовали в мирном протесте против насилия и произвола украинских властей. И только в середине января события вышли на качественно новый виток — с коктейлями Молотова, светошумовыми гранатами и человеческими жертвами. Мирный протест своих задач не выполнил.
Весной, после крымского референдума, бойцы Майдана учились взаимодействовать с временной властью: тем, кто решил записаться в Национальную гвардию, пришлось проходить обучение бок о бок со своими недавними противниками — солдатами внутренних войск. Добровольцев, тем не менее, хватало.
Надо сказать, политиков это более чем устраивало. Еще в конце февраля, почти сразу после бегства Януковича, оппозиционная троица, попытавшаяся возглавить народное движение — Кличко, Яценюк и Тягнибок — высказывалась в том смысле, что Майдан сделал свое дело и может уходить. В дальнейшем такое же мнение озвучивал исполняющий обязанности президента Турчинов, да и нынешние власти особого восторга от вещественного напоминания о шаткости своего положения не испытывали.
Активисты, впрочем, совсем уж ликвидировать свой лагерь не собирались: условия, выдвинутые правительству, исполнены не были. Во многом, от темы, например, люстрации государственных институтов отвлекла внимание война на востоке страны, но менее насущной от этого люстрация не стала. Баррикады, в марте заваленные цветами, разбирались лишь частично и неохотно. Некоторое время продолжали устраиваться и собирать тысячные толпы народные вече, на которых обсуждались все действия правительства.
Но состав Майдана необратимо поменялся. Сотни, героически отбивавшие атаки спецназа в страшном феврале, ушли воевать или разъехались к семьям и работе. Некоторые до сих пор залечивают полученные ранения. На смену им пришли ребята, в зимних событиях не участвовавшие. Былая сплоченность исчезла, дисциплина поползла вниз. Жил Майдан по-прежнему на пожертвования горожан; впрочем, говорят, они сильно сократились.
Отношение к летнему Майдану у киевлян сложилось двойственное. Кто-то придерживался мнения, что все толковые давно заняты более конструктивными делами. Оппоненты доказывали, что сокращенный вариант палаточного Майдана необходим в качестве опорной точки, на случай, если власти дадут повод к новым протестам. Ответным возражением им предъявляли факт мгновенного сбора украинцев 1 декабря прошлого года, когда в центре столицы образовался стихийный митинг чуть ли не в миллион человек, приехавших со всей страны. Пожалуй, единственное, в чем сошлись практически все — злополучную елку, ставшую формальной причиной разгона студентов в ночь с 29 на 30 ноября, а затем богато декорированную разномастными плакатами и лозунгами, выкидывать никак нельзя.
Так или иначе, в начале августа палаточный городок на Крещатике и майдане Незалежности ликвидирован, несмотря на вновь задействованные автомобильные покрышки, дым от которых был виден даже с окраин города.
Методы разгона Майдана в августе-2014 сильно смахивали на то, против чего граждане выступали в декабре-2013: не обошлось без массовых потасовок и подожженных палаток.
Отряды коммунальных служб и МЧС сопровождались несколькими автозаками и вооруженной милицией; по официальной версии, она прибыла в палаточный городок для поиска и изъятия оружия и взрывчатки. Некоторые активисты были задержаны. Но на этот раз киевляне на защиту Майдана не встали: большинство все же считает, что время разбрасывать камни прошло. Зато горожане охотно съехались на большой субботник, организованный в дальнейшем для наведения чистоты в центре столицы.
Однако украинскому правительству хорошо бы помнить, что Майдан — явление, не ограниченное конкретной географией. Зимой на баррикадах стояли жители всей страны, и это не фигура речи. К тому же, собравшиеся когда-то граждане, несколько наивно полагавшие, что музыкой и публичными выступлениями можно перевоспитать власть, с тех пор нешуточно прокачали свои навыки взаимодействия с государством. Да и боевой опыт в зоне АТО, куда отправились многие активисты, стоит учитывать. Словом, палатки в центре Киева — это далеко не весь Майдан.
И было бы роковой ошибкой утверждать, что события прошлой зимы забыты. Подыскивается помещение для музея Майдана, где будут собраны сохранившиеся свидетельства: плакаты, каски, средства защиты, символика протеста. Правда, один из основных атрибутов Майдана — знаменитое революционное пианино — в местной экспозиции участвовать не будет. Этот инструмент, раскрашенный в национальные цвета, остававшийся на Крещатике всю зиму, весну и лето, передан в Музей террора, в США. А вот елку разобрали, но обещали снова собрать — уже в качестве экспоната.
На настоящий момент центральные улицы города практически приобрели свой прежний, мирный вид. Заново уложена брусчатка, отремонтирован асфальт. Возобновлено автомобильное движение. Да и скамейки, наверное, поставят.