The Web Is Dead. Long Live the Internet
Two decades after its birth, the World Wide Web is in decline, as simpler, sleeker services — think apps — are less about the searching and more about the getting. Chris Anderson explains how this new paradigm reflects the inevitable course of capitalism. And Michael Wolff explains why the new breed of media titan is forsaking the Web for more promising (and profitable) pastures. | |
Нас. Крис Андерсон Мы клянёмся в любви открытой, безлимитной Всемирной Паутине, но постоянно изменяем ей с модными, упрощёнными сервисами. Мы пользуемся особым приложением альтернативным Сети уже с утра, не вылезая из кровати, например когда проверяем почту с iPad. За завтраком мы открываем Facebook, Twitter, портал New York Times – а это уже три новых приложения. По пути на работу мы слушаем подборку в смартфоне посредством очередного приложения. На работе мы читаем последние новости через приложение RSS, пока болтаем в Skype или IM (Instant Messanger/ напр.ICQ). Сплетница онлайн расскажет нам всё неофициальное. Дома мы включаем музыку на приставке Pandora, пока готовим ужин, играем в XboxLive или смотрим фильмы через Netflix. Выходит, что мы провели целый день в Интернете, но так и не попали во Всемирную Сеть. И таких пользователей большинство. Главной тенденцией в мире Интернет-технологий последних лет стало движение от открытой Всемирной Паутины к полуограниченным веб-платформам. По сути, они используют именно ресурсы Интернета, но не выходят на них напрямую посредством браузера. Новые правила диктуются возникновением айфона, то есть фактическим перенесением Интернета в мобильный телефон, где конфигурация Google и язык HTML не всегда могут функционировать комфортно для пользователя. Тем не менее, именно мобильный Интернет, в котором функционирует множество приложений, набирает обороты в настоящее время. И это определяется не желанием пользователей избежать Всемирной Паутины. Просто разработанные платформы очень удобны в использовании, а некоторые приложения Интернета уже идеально вписались в нашу повседневную жизнь. Ну а то, что посредством этих платформ многие компании успешно зарабатывают немалые деньги только укрепило тенденцию их развития, совершенствования и процветания. И разработчики этих технологий, и их пользователи сходятся во мнении, что Web не является высшей ступенью эволюции информационных технологий. Десяток лет назад небывалую популярность пророчили феномену веб-браузера. Очевидным было, что многоплатформенная программа со знакомым интерфейсом (которая объединяет текст и изображение и позволяет свободно перемещаться по ссылкам через какую бы операционную систему пользователь ни выходил в Сеть), вскоре заменит прикладное программное обеспечение компьютеров. Вес набирал «слегка доработанный набор драйверов внешнего устройства», как говорил о своём изобретении разработчик первого в мире браузера NetScape Марк Андриссен. Сначала Java, а за ней Flesh, Ajax, HTML5 и другие языки программирования своим появлением обещали превратить наши десктопы в веб-топы, а работу на компьютере обратить в работу системы приложений – открытую, свободную, неконтролируемую. Но виделась и альтернатива этому пути развития технологий. Журнал Wired в 1997 году опубликовал статью «Push!» («Жми!»), в которой высказывались революционные идеи, относительно будущего браузеров. Эти, ныне забытые, планы в основном касались программ PointCast и Microsoft Active Desktop, которые обещали вывести медиа-пространство на радикально новый уровень, для которого Всемирная Паутина уже будет попросту не нужна. Разработчики уверяли, что если мы и будем пользоваться Сетью в будущем, то лишь в той же степени, в которой мы старомодно продолжаем слать открытки или телеграммы. Центром же интерактивного медийного пространства (а следовательно и центром вращения всей информации) обещала стать некая пост-HTML среда. Альтернативные же пути развития этой среды выглядели не совсем убедительно, если не сказать нелепо, а примеры её функционирования не зашли дальше передачи через порты от компьютера к компьютеру картинок в 3D анимации и коротких сообщений. Тем не менее, в этой теории предсказывалась тенденция, которая развилась в ближайшем будущем. А именно, зарождение идеи о том, что нужную информацию и ресурсы куда проще передавать друг другу, нежели загружать. Разрекламированный, и когда-то столь многообещающий PointCast быстро сдулся. Однако, как некогда бесполезный Web 1.0 сменился толковым Web 2.0, разработка PointCast видоизменилась и предстала перед пользователями в образе APIs, смартфона и множества других платформ. Сегодня, когда всё популярнее становятся конфигурации Apple, iPhone и iPad, и всё большее и большее количество людей готово платить деньги, чтобы пользоваться их технологиями, мы и впрямь можем предположить, что пост-сетевая эра наступает. Или же мы уже оказались в ней. Выходит, что Web сегодня это лишь одна из составных частей Интернета. Что-то вроде программы, которая использует IP и TCP протоколы, чтобы перемещать блоки информации. Подобная конструкция и является прорывом, но никак не феномен появления сотни приложений. То, что мы видим сегодня на экране и называем браузером, это, по сути, данные HTML, доставленные на платформу port-80 через http-протокол. Приложения, которые подразумевают использование большего Интернет траффика включают в себя любой пиринговый ( от одного самостоятельного узла к другому) обмен файлами, пользование почтой и локальными сетевыми узлами компаний, APIs, Skype, Warld of Warcraft и любые другие онлайн игры, XboxLive, iTunes, iChat, NetFlix. Так же многие современные платформы являются закрытыми сетями, требующими регистрации. Морган Стенли предсказывает, что через пять лет количество людей, выходящих в Интернет через мобильные телефоны и их конфигурации в разы превысит количество людей, использующих для той же цели компьютер. Следовательно, для переноса ресурсов на значительно меньший экран понадобятся другие средства программного обеспечения. Привычный браузер не сможет удовлетворить потребности мобильного Интернета. И в сложившейся ситуации мы вновь избегаем использования Всемирной Паутины. Всё это было вполне предсказуемым путём развития. В конце концов, вся сущность индустриальной революции заключается в борьбе за первенство, в попытках захвата и контроля. Революционная технология расцветает путём общих усилий, но рано или поздно кто-то один захватывает её ресурсы, подчиняет своим целям. Например, в 1920 году,после изобретения железной дороги, в США существовало около 186 крупных железнодорожных компаний, но постепенно сильные захватывали слабых, и через несколько лет их количество сократилось до семи. Аналогичная история случилась и после изобретения телефона. После того, как патент на распоряжение этим изобретением, принадлежавший AT&T просрочился, более шести тысяч независимых телефонных компаний не растерялись и начали активно эксплуатировать идею телефонии. Но к 1939-му году AT&T вернула себе былые позиции и контролировала уже 4/5 производства телефонных аппаратов, и давлеющую часть телефонных линий внутри страны. Похожий случай произошёл с электричеством. В начале двадцатого века можно было обнаружить сотни небольших электрокомпаний, а к концу 20-х всего 16 крупных корпораций держали в своих руках 75% электропроизводства Соединённых Штатов. Общедоступный Интернет всегда был легендой. Просто мы не привыкли делать различия между Всемирной Сетью и Интернетом. Если задуматься, едва ли хоть одно значимое для цивилизации изобретение не было монополизировано. Или хотя бы олигополизировано. Типичная схема существования технологий это: изобретение, развитие, культивация среди населения, захват, контроль. Теперь пришла очередь Всемирной Сети столкнуться с проблемой ограничения. Ведь пользователи ценят не столько свободу пользования ресурсами Сети, сколько удобство пользования ею. Кроме того, за возможность комфортного пользования общедоступными ресурсами мы ещё и готовы заплатить. Давно ли Вы смотрели на счёт за пользование мобильным телефоном или кабельным телевидением? Как пишет в своей статье «Каково будущее Интернета, и как нам остановить его» учёный-публицист Л.Циттрейн: “Было бы ошибкой считать, что web-браузер это апогей информационных технологий”. В целом, сегодня Интрнет это набор относительно закрытых сетей. А Всемирная Сеть, как одна из составляющих Интернета, лишь общадоступное исключение из правил в этой системе. Монополистические задатки на рынке Интернет ресурсов не очевидны для обывателя. Но на самом деле экономический закон Меткафа гласит: “Рост числа возможных связей между узлами сети опережает рост числа самих узлов. Общая ценность сети, где каждому узлу доступны все узлы, возрастает пропорционально квадрату числа её узлов”. Так почему же процесс монополизации Сети так затянулся? Что помешало какой-нибудь крупной компании захватить всё веб-пространство ещё десять лет назад? Ответ прост, глупо было бы захватывать систему, которая находится в периоде становления, когда в её структуру то и дело вливаются новые составляющие, а ненужные постоянно отмирают. Ещё тогда появлялись социальные и прочие сети, стремящиеся поставить ограничения для пользователей вне своих стен, но потоки информации извне мешали сепарации, и проще было разрешить все имеющиеся перегородки. Ну а сейчас Всемирная Сеть однозначно достигла своего совершеннолетия. Целое поколение выросло в эпоху, когда браузер воспринимается как что-то повседневное, рутинное. Мы перестали восхищаться возможности совершать открытия посредством сети не выходя из дома, Интернет для современного человека – обыденность. Всему виной сама сущность человеческой натуры. Умом мы ценим вседозволенность и отсутствие рамок, но в конечном счёте только и ждём возможности пойти по пути наименьшего сопротивления. Мы платим не за безграничный источник информации, а за ограниченный, но зато безопасный и удобный ресурс. Взять хотя бы iTunes, который продаёт песни по 99 центов, песни, которые при желании очень легко скачать даром. У тинейджеров больше времени, но меньше денег. Для них идеален сервис LimeWire. У занятого же солидного поколения времени мало, поэтому они готовы платить, чтобы скачивать платную музыку с быстрого и надёжного сервиса iTunes. Чем дальше Facebook входит в нашу жизнь, тем глубже мы погружаемся в пучину его бесконечных приложений и ответвлений. В чём-то схожая с нынешней ситуация разворачивалась в эпоху становления Интернета, в 90-е годы. Уже очевидным стало, что будущее за цифровыми технологиями, и в этот момент на плаву было два лагеря. Первый выступал за «высоко интеллектуальное» развитие сети. Этот термин подразумевал, что поиск по сети должен осуществляться посредством высоко организованных программ, которые (за отдельную плату, разумеется), будут надёжным проводником пользователя во Всемирной Сети. Второй же лагерь, отрицал потребность потребителя в проводнике, и опирался на идею, что пользователю должны быть предоставлены все возможные варианты получения доступа к тому или иному ресурсу. А если его что-то не устраивает, он может попросту продолжить поиск. Пока не обнаружит то, что «сойдёт». И такой пусть развития «сошёл» и в современном понятии поиска в Интернете. Действительно, абсолютное большинство пользователей предпочитают не платить кабельному Comcast или Google Qos, а долго таращиться на на крутящийся маячок YouTube, ожидая, пока загрузится бесплатное видео. Но эта тенденция прослеживается не везде. Популярные ресурсы и сервисы ценятся именно за удобство в ежедневном использовании. Скажем, Twitter Deck для нас куда удобнее устаревшего Twitter Web-page, Google Maps в версии для мобильного пригодится нам куда больше того же сервиса в разрешении для компьютера или ноутбука. Да и читать книгу с iPad куда удобнее, чем с монитора. Общедоступный Интернет всегда был легендой. Просто мы не привыкли делать различия между Всемирной Сетью и Интернетом. В какой-то степени и Twitter, и Amazon.com, и Google могут контролировать распоряжение собственными ресурсами, делая их более закрытыми или открытыми. Мы же будем выбирать их до тех пор, пока это будет приемлемо и удобно для нас. В медийном пространстве прослеживается движение от бесплатных информационных ресурсов, заполонённых рекламой к закрытым новостным страницам, где ничего не отвлекает от содержания. Эта метаморфоза существенно отразилась на экономическом балансе многих держателей Интернет ресурсов. Однако, разработчики нового поколения HTML5 высказывают надежды на то, что ситуацию ещё можно изменить. Они предсказывают, что стандартный браузер можно будет превратить в разветвлённое приложение, открытое каждому и абсолютно доступное. Циттрейн, однако, выступает против самой идеи подобного хода открытости всех ресурсов Интернета, утверждая, что в таком случае, потерявшие контроль над имеющейся информацией сети подвергнутся атаке прочих пользователей, и многие ресурсы окажутся в невыигрышном положении, потеряв контроль. Но едва ли опасения Циттрейна имеют основания. Подобный ход будет выгоден лишь с экономической точки зрения и, скорее всего, коснётся лишь ресурсов коммерческого рода. Тем не менее, главным образом сегодня Всемирная Сеть это некоммерческие ресурсы. Это огромное пространство, в котором люди создают что-то, опираясь на свои интересы, потребность в самовыражении, творчестве и почем. И именно эта, не связанная экономическими отношениями, часть Интернета ныне процветает. | Их. Майкл Вульф Хаос никогда не сможет стать моделью для построения бизнеса. Новый подвид медиа, формирование которого мы наблюдаем сегодня, это процесс превращения вируального пространства в нечто упорядоченное и приносящее прибыль. Удивительный факт наблюдается нами сегодня в мире информационных технологий. Удивительный, если этим эпитетом можно назвать вообще что-либо, связанное с капиталоборотом на постсоветском пространстве. Шокировал мир Интернета российский бизнесмен Юрий Мильнер. Десять процентов ресурсов сети Facebook теперь принадлежит ему. Он завладел ими, по сути, обрезая возможности сайта, делая его более локальным. Однако, опции, которые привнёс для Facebook Мильнер оказались значительно выгоднее разработок виртуальных платформ, существовавших до него. Благодаря Мильнеру инфраструктура Facebook начала расти вширь, а не вглубь, распространяя собственные ветви на территории других виртуальных платформ и делая собственной частью. По словам самого Мильнера, Facebook является таким огромным веб-сайтом, что….его уже нельзя отождествлять с самим понятием веб-сайта. Согласно данным аналитической компании Compete, специализирующейся в веб-пространстве, в 2001 году в США десять самых популярных сайтов имели среди своих постоянных пользователей 31% выходящего в Интернет населения, к 2006-му году их аудитория захватывала уже 40%, а в 2010 году этот десяток сайтов стал основным уже для 75% пользователей. Суждения Мильнера о захватнической роли сильного большинства в Интернет-пространстве звучат скорее как слова могущественного медиа-магната, а не веб-антрепренёра. Но именно в этом движении к захватничеству и суть развития современной Сети. Веб-пространство более не стремится к открытости. Интернет меняется, подстраиваясь под менталитет современного делового человека, под модель «доступ ко всему или ни к чему». Совершенно устаревшей выглядит модель традиционного веб-пространства «доступно одному – доступно для всех». Идея вседоступности теперь звучит утопически. Вертикальный контроль Интернет ресурсов, если взглянуть на сложившуюся ситуацию под несколько другим углом, ещё может вернуться ко Всемирной Паутине. То, что мы наблюдаем в мире Интернет-технологий сегодня это вполне традиционный исторический процесс, как феодального так и коллективистского характера. В подобной битве побеждает только наиболее организованный, тренированный и снаряжённый войн. Слабые участники сражения просто не имеют права на существование и будут немедленно уничтожены. И это, если задуматься, огромное противоречие для всей системы Интернета, которая провозглашает себя феноменом нивелированным, проницаемым, абсолютно доступным и открытым. Каждый деловой человек, пользующийся услугами Интернета сегодня знает, что в этой инфраструктуре проверенность и качество куда ценнее гибкости и свободы. С самого начала у феномена Интернета была обратная сторона медали. Но не для всех была очевидна эта двуликость. С одной стороны, возникновение Интернета означало крушение традиционной системы построения и ведения бизнеса, вся парадигма силовых структур оказалось под вопросом. С другой стороны, вся история становления современного Интернета это битва вооружения — постоянное противоборство и конкуренция, бесконечные финансовые вложения и попытки перещеголять друг-друга во вселенной, измеряемой TCP/IP категориями. И вот мы уже наблюдаем закономерные метаморфозы. Netscape когда-то пытался стать монополистической стартовой страницей, Amazon.com – контролировать все онлайн покупки, Yahoo – стать единым навигатором по Сети. Высочайшего успеха в этой области безусловно добился Google, который позиционирует себя как платформу, представляющую нашему вниманию весь спектр информации по запрашиваемому вопросу, однако за этой либеральностью кроется тоталитаризм системы Google. Google решает на какой ресурс нас отправить в первую очередь если мы хотим посмотреть фильм или купить билеты в театр. Google по сути контролирует всю рекламу, множество покупок и продаж. Едва ли хоть одна сила Интернета может стать конкурентоспособной этому явлению. Google сродни современной Римской империи, всё шире распространяющей своё влияние, захватывающей всё большие территории. Мегаломаньяки современного бизнеса не могут унять своих амбиций по поводу неспособности составить конкуренцию всемогущему гуглу. И многие приходят к выводу, что, вместо того, чтобы конкурировать с захватившим Интернет-пространство Google, им целесообразно будет создать нечто альтернативное Всемирной Сети в целом. Взять хотя бы Facebook. В самом начале своего становления сайт требовал от регистрирующегося реально существующего пароля от электронного ящика (сначала это касалось пользователей из одного университета, потом из любого в городе, стране и так далее). Система сайта являла собой бесплатную услугу, но сам ресурс был закрытым. С 2006го года сайт стремительно набирает популярность. И немалую роль в этой популярности сыграла его закрытость. Зарегистрируйся на Facebook и у тебя будет доступ ко всему Интернету. Владельцы сайта привлекают множество разработчиков для создания множества приложений внутри сайта. Сама же навигация по нему состаётся очень удобной, простой, знакомой и комфортной для каждого зарегистрировавшегося пользователя. Шаг за шагом, Facebook стал существовать параллельно с Всемирной Сетью. И при этом содержал в себе множество ресурсов, позволяющих не покидая удобного сайта искать и находить необходимое. Идея создателя Facebook Марка Цукерберга – это чёткая концепция построения империи. Берётся одна могущественная часть, на её платформе строится государство. Но всё выстраевоемое вокруявляется частью государства и зависит от него. Таким образом, перед нами феномен централизованного контроля. Мегаломаньяк Цукерберг не единственный смельчак, попытавшийся нисвергнуть империю Google, пропагандирующую открытое веб-пространство. Многие компании , привыкшие получать деньги от рекламы в сети, разочаровались в подобном способе получения прибыли. Сама Сеть была построена инженерами, а не редакторами, так что изначально мало кого заботило, что веб-ресурсы, построенные в HTML – формате считавшийся безупречным по информационному оснащению, навигации и дизайну, сегодня окажутся не более чем посредственными рекламный сайт. Постепенная гибель Интернет – рекламы была не столь очевидна несколько лет назад из-за глобального прироста Интернет – пользователей. Однако, уже пару лет надаз начала прослеживаться закономерность : рост пользователей и популярность Интернета как источника медиа продолжается, а рекламные кампании всё чаще проваливаются (в отличие от телевидения, где доходы от рекламы остаются стабильными). |