«Провинциалам бороться с лучшими московскими театрами?! Выдвигаться со спектаклем Праудина, которого уже пять раз на «Маске» «прокатили»?! Да зачем вам все это надо?». А вот кто бы что ни говорил, но в «СамАрте» считают это событием. Выдвижение на «Маску» для этого театра – не конкурентная борьба и не попытка доказать, что мы лучше всех в стране. Поездка в столицу и игра на сцене МХТ – это внутреннее движение, рефлексия, если хотите. А тема спектакля «Фальшивый купон» — стопроцентно подходящий для нее катализатор.
Но обо всем подробнее. Путешествие с артистами, скажу я вам, любопытное времяпрепровождение. Даже такое недалекое, как из Самары в Москву. В дороге говорят о чем угодно, но не о шансах на победу. Или примета такая — не бежать впереди батьки в пекло, или действительно не за тем едут. В моем купе говорят исключительно по-английски. Это артистки Ольга Агапова и Маргарита Шилова учат иностранный текст пьесы «Привет, Рэй!» — не за горами поездка с этим спектаклем на фестиваль в Данию и Швецию. В соседнем купе «рубятся» в преферанс. Дима Добряков уже дважды забегал сообщить о своих победах. А Павел Маркелов «судит» другую увлекательную игру: его товарищи по купе спорят о том, придет ли на «Фальшивый купон» покинувшая два года назад «СамАрт» в пользу Театра п/р Табакова Роза Хайруллина. В другом конце вагона рассказывают о том, как легендарная актриса Ольга Яковлева жаловалась Адольфу Шапиро на фестивальное волнение. В спектакле «Последние», номинанте «Золотой маски», у Яковлевой ходуном ходил в руках поднос. «Адольф Яковлевич, ну за что нам такое? Не пойду я на сцену больше!», — заявила на нервах актриса режиссеру.
«Днем был парад, потом выезд на гулянье, потом прием министров, потом обед, вечером театр. Как обыкновенно, царь заснул, как только донес голову до подушки». Цитату из «Фальшивого купона» вспоминали всуе не раз. В отличие от повести Толстого, у самарских золотомасочников было так: утром, в обед и вечером театр, ну, а про подушку – в соответствии с текстом классика. МХТ им.Чехова принял самарцев более чем любезно. Руководитель группы Николай Матвеев в коридоре пожал руку Табакову. Олег Павлович кивнул на приглашение посмотреть спектакль самартовцев, но не более, и, как барин, отправился далее обходить свои владенья. Денис Бокурадзе пробрался в зрительный зал основной сцены («СамАрт» играл на малой), чтобы посидеть на именных креслах Станиславского и Немировича-Данченко. «На всякий случай подпитаюсь энергией гуру», — заметил артист.
Репетицию и монтаж декораций пришлось проводить в день спектакля. В зале малой сцены уже сидел режиссер «Купона» питерец Анатолий Праудин. «Ну, ребята, придется сегодня помучиться!», — обнадежил он. Площадка МХТ больше самартовской, амфитеатр кресел – круче, дабы донести звук и эмоцию до последнего ряда, артистам придется почаще, что называется, поднимать головы. Главное слово Праудина на репетиции – «попробуем». Он не возвышается и не гремит громкими замечаниями и терминами, он абсолютно на равных со своими «ребятами», с которыми пробовать и экспериментировать может до бесконечности.
Но до бесконечности нельзя – через пятнадцать минут начало спектакля. Артисты уходят готовиться. Что там — по другую сторону рампы? В совсем небольшом фойе МХТ иголку не во что воткнуть, программку некуда кинуть. Это завтра, когда будет смотреть жюри, еще стоит попытаться найти свободное место в зале, но в первый день Самары в Москве – ажиотаж. Учитывая, что нижняя планка цены билета «на Самару» — 1200 рублей, начинаешь с еще большим удивлением и восхищением встречать и провожать взглядом каждого зрителя. Как заметил позже Праудин, «надо же, москвичи могут себе такое позволить…, я бы не смог». Ну да не будем про уровень жизни и уровень зарплат, сейчас — о другом.
За неимением места в зале слушаем спектакль в гримерке. В гримерных МХТ радиотрансляция идет с обеих сцен сразу, поэтому хорошо знакомые самарские переливы смешивались с голосами Константина Хабенского и Марины Голуб (на большой сцене в этот вечер давали «Трехгрошовую оперу»). Каждые пять минут слышны аплодисменты. Но это явно в адрес москвичей, на «Купоне» молчат. Подхожу к Павлу Маркелову, он – только со сцены. «Паш, что там?». «Во время сумасшедшего потряхивания на гамаке Кати Турчаниновой одна зрительница ушла. Обиделась за интеллигенцию, наверное. Справа – очень хорошие зрители, реагируют правильно, слышно, как дышат. Я их не вижу, конечно, просто чувствую».
Во время второго спектакля (на следующий день) уже терзают вопросами меня. Я с крайнего в зале кресла могу наблюдать реакцию зрителей, да еще в антракте по фойе погулять, «погреть уши» в буфете. Говорят то же, что и в Самаре: спектакль не простой, надо к такому готовиться; все пойдет хорошо, если принимать условия игры, созданные режиссером. И, конечно, праудинская тема веры, а точнее пути к ней, не оставляет никого равнодушным. Правда, еще в Самаре с уверенностью можно было сказать, что союзники спектакля будут через один чередоваться с противниками, и к этому надо быть готовыми.
Праудин готовил своих артистов по следующей формуле: «Ребята, это все просто. Главное, говорить по очереди и чтобы одно связалось с другим». Что ж, с фирменными шутками от режиссера мы и преодолели большой страх «большого фестиваля». Москва не состроила Самаре «золотую гриМАСКУ», а приняла радушно и с почтением.
Уже в поезде, едущем обратно в Самару, приходят мысли о цели и результатах. Когда едешь на такой крупный фестиваль, как «Золотая маска», сразу осознаешь свое место на театральной карте страны. Понимаешь, что «СамАрт» знают, от «СамАрта» ждут, верят. «Купон» смотрела генеральный директор фестиваля Мария Ревякина, театральные критики Марина Тимашева, Олег Пивоваров и Полина Богданова, в разное время ставившие в «СамАрте» режиссеры Андрей Дрознин, Михаил Кисляров, Полина Стружкова и Юрий Алесин. Все они не входят в жюри «Маски», но всем им интересна и небезразлична жизнь и развитие Самарского ТЮЗа. Лет пять назад на вопрос «зачем вам до сих пор нужен этот театр?» Адольф Шапиро кратко ответил: «СамАрт» мне будет интересен, пока будет продолжать делать спектакли, которыми сможет гордиться не только и не столько в Самаре».
А еще буклет нынешней «Маски» листаешь как семейный альбом. Этот в «СамАрте» ставил, тот – играл, этот – рисовал эскизы костюмов, тот – «светил». Вот Роза Хайруллина – в составе номинированного на «Маску» спектакля «Табакерки», соседствует с ней – режиссер Константин Богомолов, ставивший в Самарском ТЮЗе «Палимпсестон». Режиссер Марфа Горвиц (номинирована с проектом РАМТа «Молодые режиссеры – детям») на страницах буклета вспоминает самарский фестиваль «Золотая репка». Дважды номинированный в этом году на «Маску» режиссер из Воронежа Михаил Бычков полтора года назад оформлял в «СамАрте» спектакль по Аверченко. На странице Адольфа Шапиро – упоминание о двух спектаклях мэтра, получивших «Маски» и поставленных, конечно, в Самаре. В разделе музыкального театра композитор Александр Пантыкин указан как автор музыки к спектаклю «СамАрта» «Мамаша Кураж».
А еще есть Степан Зограбян, Фемистокл Атмадзас и Дмитрий Егоров, старые знакомые, работавшие в Самаре на спектаклях, фестивалях и театральных лабораториях. Читаю имена, хронику и понимаю, что Самара и «СамАрт» — все-таки довольно жирная точка на театральной карте страны, и многие интересующиеся уже поставили или еще поставят на этой точке флажок покорителя.