Году в 94-м я искала работу. Страна была в очередном кризисе из еще первых в новейшей истории, у меня имелся ребенок, заканчивался институт, трудоустройства по профессии не предполагалось. Сметливо извернувшись, я поступила на платные бухгалтерские курсы, где научилась выражению «план счетов» и «отнести на себестоимость». Впереди лежала широкая дорога труда, и я на нее с готовностью ступила.
Место мне предложил сосед. Сосед был деловым человеком, владел коммерческой недвижимостью и вообще. Он сказал: товарищ там ищет секретаря в офис, с навыками бухгалтера. Я твердо считала, что навыки бухгалтера у меня есть. Небольшие, но славные. И пошла знакомиться с потенциальным работодателем.
Забыла упомянуть, что 90-е годы в своем начале совершенно обошли меня хорошей, модной одеждой. В семье с деньгами было туго, и основным вложением средств являлся младенец. Но выглядеть на собеседовании хотелось достойно. Я обратилась за советом и пожеланием к своей старшей приятельнице по дочери — ну, наши дети возились в песочницах, а мы чесали языками на лавках. Приятельница была состоятельной. Её муж заправлял двумя магазинами одежды. Она говорила: «Совсем обнищали, два миллиона на брюки выкроить не можем». В ее спальне был встроенный гардероб.
Прости, — должно быть, я начала так, — но не могла бы ты мне одолжить что-нибудь из своего платья для первого визита к работодателю?
Я была молодой, очень молодой, и еще не забыла, как мы с подругами вполне обменивались одеждой, чтобы каждый раз блистать на дискотеках по-новому. Приятельница если удивилась, то виду не подала. Происходило на улице, наши дети осваивали каталку с бубенцами.
Пойдем, — потянула меня за локоть приятельница, — выберем тебе что-нибудь шикарное для начала новой жизни!
Она была полна энтузиазма. У себя дома она зашарила по вешалкам. Говорила так: ну это тебе будет маловато, это слишком официально, это вообще уже не носят, это как-то нескромно, а это — вечерний вариант. Я робко ждала. Пожалуй, я всунулась бы в любой маловатый размер, была бы счастлива официальному, нескромному и вечернему вариантам.
Наконец приятельница вынула откуда-то коричневые кожаные шорты, очень стильные, наверное.Я тогда еще не очень разбиралась. Вот, — лицо её сияло, — то, что нужно. У тебя ведь футболка есть? Ну, хотя бы эта. Она ткнула пальцем мне в грудь, упакованную в желтую майку с каким-то созвучным сезону рисунком (микки-маус?).
Дополнишь, — приятельница порылась на полках еще, — жилеточкой, и самое оно!
Жилетка тоже была кожаная. С бахромой по низу. Невысокого роста и довольно коротконогая, я в этом костюме была неотличима от ковбоя, уволенного за неполное служ. соответствие по причине ожирения.
Но на собеседование нужно было идти, приятельница взялась меня проводить, и надеть что-то иное было бы некрасиво. Я пошла, стараясь скрыть шорты за огромной красной сумкой, подарком тетки на недавний день рождения. Сумка была снабжена металлическими частями, при ходьбе они бряцали, как шпоры. Приятельница посоветовала мне надеть колготки (с лайкрой!), они изуверски сверкали. Размер обуви у нас был разным, поэтому я пошла в туфлях-лодочках, которые пошил мне пожилой родственник. Туфли были мне здорово велики, потому что родственник не верил, что нога может быть такой мелкой, и поэтому если я приподнималась на цыпочки, туфли оставались стоять на земле совершенно автономно.
Потенциальный работодатель встретил меня на первом этаже офисного здания. Привет, — сказал он и заглянул мне за спину. Наверное, искал, где я припарковала лошадь. Нам бы, -сказал он, — офис бы оживить. Чтобы, — сказал он, — клиенты себя чувствовали комфортно. Смотрел на меня с сомнением. На жилетке колыхалась бахрама, сама по себе. Колготки отражали свет. Туфли соблюдали полную суверенность.
А что это, — спросил работодатель, — у вас в сумке гремит? Кастрюля с ложкой?
Нет, — сказала я. Неважно, — махнул рукой работодатель, — даже если кастрюля.
Его компания торговала компьютерами и запчастями и комплектующими, оптом и в розницу. Только, — сказал работодатель (ну все-таки меня прислал его товарищ), — у нас дресс-код. Придется носить что-то строгое. Справитесь?
У меня, — зачем-то сказала я, — есть платье с шестью разрезами до середины бедра.
Платье, — повторил работодатель. — С шестью разрезами.
Да, — идиотически продолжала я. — Вот до сюда.
И указала ребром ладони на блестящей ноге, заметив, как предательски бежит вниз стрелка. Ногу я немного приподняла, как бы в батмане. Для наглядности.
До свидания, — коротко попрощался работодатель и сбежал. Шорты и жилетку я вернула в тот же день. А что не устроилась на ту работу, так это к лучшему. Сейчас я точно в этом уверена.