20 марта в Самарском дворце детского и юношеского творчества состоялся финал областного конкурса работников дополнительного образования «Сердце отдаю детям». Конкурс учрежден региональным министерством образования и науки, организацией профсоюза работников народного образования, и проводится при поддержке общественной палаты Самарской области.
Победителей поочередно вызывают на сцену бывшего дворца пионеров, и еще более бывшего особняка купца Наумова. Победителям вручают цветы и подарки, адресуют благодарные речи и письма. Участвовать в конкурсе непросто, даже просто подать заявку на участие – непросто, для этого надлежит собрать пакет документов и подготовить проект. Непосредственно в рамках соревнований педагогу предстоит выступить с презентацией этого проекта, а также провести открытый урок в незнакомом классе, и не просто провести, а запоминающийся и с блеском.
Научить, к примеру, детей изготавливать шляпки Микки-Маусов.
А вот в моем детстве не было никаких работников дополнительного образования. Учителя литературы – были, математики – сколько хочешь, физиков хватало, не говоря уж об преподавателях истории. В одной нашей школе историчек было четыре единицы, и это я могу еще кого-нибудь забыть. Первая историчка отличалась модными нарядами (платья с пушистыми юбками, покрой «принцесс»), вторая специализировалась по обществознанию (называемому, конечно же, общагой), третья перепрофилировалась в преподавателя этики и психологии семейной жизни (ребята, к следующему уроку прочитайте «Плаху» Айтматова), а четвертая беспрерывно сплавлялась по рекам на самодельных плотах и душевно пела у костра. Именно эта, четвертая, наиболее ценилась учениками, они даже не возражали конспектировать «Манифест коммунистической партии» автора К. Маркса, где по Европе бродил призрак известно чего.
И еще были пионерские вожатые, сначала Людочка, потом Валечка – рослые красивые девушки, лилейные шеи которых обвивали алые галстуки. Впрочем, как-то Валечка пришла в синем, подаренным ей пионером из Германской Демократической Республики, юным тельманцем. Но директор школы немедленно зазвал Валечку к себе и надавал пинков, попутно осведомляясь, не забыла ли Валечка случайно, какого цвета наше советское знамя. Валечка, к счастью, не забыла, и через считанные минуты уже вновь ходила во всем красном – в галстуке и щеках.
И еще был куратор из райкома комсомола, строгий юноша в сером пиджаке с надежно укрепленным на лацкане комсомольским значком. Впервые он появился на заседании совета дружины, где совет дружины скучливо выстригал из «Пионерской правды» шаблон с текстом «Свободу Альваро Торо Вега и Орасио Лире!» Строгий юноша тонко улыбнулся и сказал, специально ни к кому не обращаясь: «Ну что же вы, ребята, такие несмелые. Неужели вам нечего сказать этим отважным парням? Ваши отцы и деды вставали грудью на защиту своих идеалов!» И далее предложил написать личное и открытое письмо плененным чилийским оборванцам, или они были колумбийцы.
И еще функционировал неподалеку детский клуб с нежным названием «Весна» или «Зарница», что-то такое. В клубе собирались трудные подростки, и царила сотрудница детской комнаты милиции в ранге сержанта. Однажды нашу классную руководительницу обязали провести среди тамошних обитателей новогодний праздник. Классная руководительница привлекла к трудной задаче самых надежных учеников. В основном ими оказались ученицы, с опаской и смутным интересом взиравшие на трудных подростков. Ученицы надели сборчатые платья, перешитые из бабушкиных креп-сатиновых и панбархатных. Кульминацией вечера стала песня «бьется в тесной печурке огонь», исполненная мертвецки пьяной отличницей Таней. Потом Таня настойчиво объясняла, что пыталась спасти от алкоголизма трудных подростков, тайно употребляющих в туалете дешевую водку, и для этого лично много выпила, вызывая огонь на себя.
И еще была руководительница драматического кружка, Муза Борисовна, автор и исполнительница главных ролей в странных, мистических пьесах. Мне запомнилась одна. Я там играла Мальвину, Буратино тоже присутствовал, но больше никаких Карабасов, зато – Новогодняя Елка, Родная Речь, а также Жук-короед и Древогрыз-крылатик. Муза Борисовна иногда после общих занятий кружка оставляла одних девочек, и рассказывала им истории из жизни. Например, как-то молодой тридцатилетней Музе Борисовне удаляли аппендикс, и сначала она забылась от боли, зато потом обнаружила себя на медицинской каталке беззащитно обнаженной, рядом – красавец хирург.
И еще мелькал странный молодой человек, временами представляющийся тренером-наставником команды легкоатлетов Октябрьского района, а временами живущий с двумя пожилыми товарищами в недостроенном доме, на первом этаже. У них была настоящая печка, очень умная, гордился тренер-наставник, она брала мало дров и давала много тепла.
И еще служила искусству Изабелла Леонидовна, волонтерка и музыкальная благотворительница. Она усаживалась за пианино, резко встряхивала крупной головой (взлетали тщательно прокрашенные черные волосы), и мощно брала по аккорду каждой рукой в массивных кольцах. Под ее руководством горланил школьный хор, осваивая такие сложные для детского воспроизведения вещи, как «Лети, мой танк» и «Если бы камни могли говорить», это про защитников Брестской крепости.
А педагогов дополнительного образования в моей школе не было. Зато сейчас они прекрасно существуют, участвуют в конкурсах и получают от министерства образования призы в шести номинациях. Тридцать четыре человека из двенадцати образовательных округов Самарской области отмечены жюри, некоторые победители от радости тут же поют, некоторые произносят короткие речи, но в основном все хватают дипломы, подарочные сертификаты, цветы и торопятся со сцены вниз. Поскольку конкурс областного значения, его участники приехали откуда-нибудь из Шанталы, Елховки, Сызрани и Алексеевки. Там их дожидаются дорогие воспитанники, для которых все и затевалось. Некогда рассиживаться в залах, пора вернуться к детям и продолжать.
