Репортаж одной паломницы

В Самару 17 сентября прибыла одна из православных святынь — Курская Коренная икона Божией Матери «Знамение», ее разместили в Покровском кафедральном соборе – том самом, что рядом со стадионом «Динамо». В ГУ МВД России по Самарской области сообщили, что обеспечивать порядок на территории храма в период нахождения там иконы круглосуточно будут более полутора тысяч полицейских и порядка двухсот военнослужащих внутренних войск. И еще сообщили, что движение транспорта по близлежащим улицам будет ограничено. Это уже, наверное, министерство транспорта сообщило, кому еще.

Некрасовскую перегородили с самой Садовой — установили железные ограждения, дежурили полицейские, полутора тысяч я не насчитала, но человек пятьдесят точно. Еще полицейские сидели в специальном автобусе, но тоже не много. Вдоль дозволенной публике тропе стояли нищие, просили подаяния: русская девушка в инвалидной коляске, старенькая русская бабушка в синей кофте и несколько таджикских семей с детьми. Дети молчали.

Толпы паломников на подступах к церкви не оказалось. У составленных шеренгой рамок металлоискателей несли вахту обещанные полицейские и прогуливались нарядные казаки. Военнослужащих внутренних войск не наблюдалось. Казаки сверкали лампасами и разговаривали басом. Полицейские осматривали сумки изнутри и общались по рации. Наверное, с командованием, отчитывались по проходимости.

Проходимость была не чрезмерной. На территории церковного двора расположились торговцы и их никто не гнал. Торговцы предлагали миниатюры Курской иконы Божией Матери «Знамение». Перед походом в храм я подготовилась и запаслась информацией. За считанные минуты я узнала следующее:

— По преданию, икона была найдена 8 сентября 1295 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы, в лесу, недалеко от сожжённого татарами Курска. Охотник нашёл небольшую икону, лежавшую лицом вниз на корне дерева, и когда он поднял её, чтобы рассмотреть, из того места, где лежала икона, забил родник. На этом месте, вместе с товарищами, он срубил небольшую часовню, куда и поместили икону. Из России икона была вывезена в двадцатых годах прошлого столетия, в ходе многочисленной эмиграции. С 1957 года икона пребывает в посвященном ей Знаменском Соборе Архиерейского Синода в Нью-Йорке.

— Русские люди за рубежом оказались рассеяны по всем странам мира, и чтобы сохранить Зарубежную Церковь, необходимо было сохранить между собой духовное и общественное единство. Душою и символом этого единства стала наша общезарубежная святыня, Одигитрия русского рассеяния – Курская икона Божьей Матери «Знамение».

— Этому священному образу приписывают многочисленные чудеса. Одно из самых известных — исцеление будущего святого — преподобного Серафима Саровского. В 1767 году шел крестный ход с чудотворной Курской Коренной «Знамение» из Знаменского монастыря в Коренную Пустынь. Шествие, застигнутое сильным ливнем, свернуло во двор купчихи Агафьи Мошниной, сын которой, 9-летний Прохор (впоследствии – преп. Серафим), был в то время болен так сильно, что уже и не надеялись на его выздоровление. Когда ход оказался в их дворе, Агафья поднесла болящего Прохора к иконе «Знамение», после чего он стал быстро поправляться.

Всегда особенно впечатляют случаи прекрасных исцелений. Буквально на днях знакомая рассказывала, как её начальник путешествовал по Италии. Из-за травмы ноги часть пути он проделал на костылях, но к концу маршрута значительно поздоровел и мог обходиться собственными силами. И тут вблизи конца маршрута оказался симпатичный итальянский город Бари, известный церковью Николая Чудотворца, где хранятся мощи последнего. И, разумеется, начальник моей знакомой не мог упустить такого случая. К базилике Николая Чудотворца он дохромал на костылях, и там, прикоснувшись к мощам, традиционно воскликнул: встань и иди! Откинул костыли и пошел. Не совсем, конечно, по заявленному сценарию, но впечатление на присутствующих произвел.

В Покровском кафедральном соборе на костылях я никого не заметила. Очередь начиналась примерно в центре храма. Пел небольшой хор. Очередь продвигалась довольно быстро, православные мирно дышали друг другу в затылки, прикрытые платочками. Из мужчин присутствовал мальчик-подросток рука об руку с сестрой, лысый гражданин среднего возраста, полицейский патруль и священнослужитель с елеем. Прикоснувшихся к иконе горожан он окроплял елеем, каждый раз опуская в сосуд кисточку для рисования, очень мягкую.

К иконе горожане прикладывались не только губами, пальцами, как можно было бы предположить изначально, но и разными другими частями тела и предметами. Женщина в синем плаще до полу сначала установила на защитное стекло локти, потом развернулась спиной, чуть присела, и приложилась шеей. Мать с двумя малолетними дочерьми поочередно стукала по иконе детскими лбами, пока ей не сделали корректного замечания справляющие свою службу полицейские.

Хор пел.

В уголке служительница за оборудованным прилавочком торговала свечами. Старушка с заносчивым сухим лицом подошла без очереди и бросила в лоток для денег десять железных рублей. Взяла своей волей свечку. «Это что же ты, матушка, такое делаешь? – возмутилась служительница, — в храме Господнем воруешь!»

«Да что я украла! Да где! – немедленно откликнулась старушка, — да я в жизни ни копейки! Ни яблочка!»

Очень высокая, худая женщина в узких джинсах, желтых туфлях и с лаковой желтой сумкой шепотом попросила служительницу одолжить ей платок. Или продать. Служительница вытащила из-под прилавка нечто, по виду неотличимое от трудового красного знамени, только без древка. Худая женщина обрядилась в знамя. Заняла очередь.

Заносчивая старушка решила напомнить о себе. «Так что я у тебя украла?» — петушилась она. Пожилая дочь с темным, усталым лицом с усилием увела ее прочь. Восстановила на месте в очереди.

Горожане расходились неспешно, блестели масляными от елея лбами, включали звук на мобильных телефонах. Двое пожилых мужчин в телогрейках на вате устроились непосредственно перед главным входом в церковь, на лавочке. Один из них надел безумно модные в конце восьмидесятых годов прошлого века узкие «брейкдансовские» очки.

«А что, Константин, как вы считаете, не сибирской ли язвой захворала наша Екатерина? Такие очаги воспаления у нее подозрительные, и по всему телу…»

«Помилуйте, ну какая сибирская язва!.. Екатерине бы некоторое гигиеническое усердие проявить бы, и сразу никаких подозрительных очагов не останется».

Казаки маршировали, полицейские скучали, металлоискатель грустно звенел. До 22 сентября Курская Коренная икона Божией Матери «Знамение» будет находиться в Покровском соборе Самары, а 23 сентября — в Преображенском соборе Тольятти.