Так назвал Марата Гельмана поэт и телеведущий Сергей Лейбград. Знаменитого галериста Самара ждала долго. Даже слишком долго. Гельман приехал рассказать о нашумевшем президентским проекте «Культурный альянс», посетил мероприятия, проходящие под эгидой проекта, попарился (судя по твиттеру) в бане, а также пообщался с самарскими ценителями современного искусства. Модернизация культуры, разрушение мифа о том, что активная и насыщенная культурная жизнь возможна только в столице – два основных пункта, на которые сделал акцент главный искусствовед страны.
Гельман пробыл в Самаре 2 дня. Вальяжный борец с «территориальной депрессией» посредством искусства посетил выставку тольяттинского художника Михаила Лезина, на которой впервые предстал перед общественностью и стоически выдержал общение с малочисленными представителями самарской арт- диаспоры. Судя по количеству пришедших на открытие выставки (а их было, к сожалению, не так много), опасения критика Екатерины Деготь оправдались: современное искусство – язык настолько эзотерический, настолько непонятный и странный, что говорить о массовости явления contemporary art в регионах пока рановато.
После того как Марат покинул здание «Арт-пропаганды», бывший политтехнолог направился на совместный концерт двух лучших самарских групп «BAJINDA BEHIND THE ENEMY LINES» и «Cheese People» в ночной клуб «Звезда», проходящий под эгидой «Культурного альянса». На концерте господин Гельман опустился на диван в мягкой зоне и практически не вставал с него на протяжении всего концерта. Когда выступала одна из его любимых групп «Cheese People», он что-то без остановки писал на своем белом Ipad 2, лишь изредка кивая головой в такт музыке.
На следующее утро Марат Гельман прогулялся по художественному музею и к 4-ем часам дня направился на встречу со своими слушателями в «Арт-пропаганду». Ситуация с количеством пришедших посмотреть на лучшего в стране менеджера в сфере культуры, приятно удивила. На встречу пришло больше 100 человек. Галерист без остановки крутил в руках пачку легкого «Парламента», редко злился на глупые вопросы и даже пару раз отчитал владельцев сотовых телефонов, которые забыли отключить звук на своих аппаратах. Гельман негромко рассказал самарцам о ситуации с contemporary art в стране, а также поведал о том, что современное искусство не является особой непонятной сферой, типа квантовой физики или высшей математики.
«Культурный альянс» – настоящая «оттепель» для Самары. Безусловно, такой «враг» как цензура, воспринимаемый, по словам уже упомянутой Екатерины Деготь, «как некий акт внешнего насилия», еще не повержен. Но положительная симптоматика налицо – мы видим явный позитивный жест со стороны государства. Президент Российской Федерации, вооруженный Ipad, внезапно заявляет: «современное искусство – современные мозги». 11 ноября в Перми стартует Первый Всероссийский форум «Культурный Альянс», на который отправляется целая делегация самарских культурных деятелей. Форум планирует посетить Дмитрий Анатольевич Медведев. О чем это говорит? Вполне возможно, что скоро мы станем свидетелями революции далеко не локального уровня. Пока областное министерство культуры видит в фигуре Гельмана врага, автократическая власть зазубрила слово модернизация и к культурным инновациям относится с большой симпатией. Специальный проект для Самары – маленькая тайна, которую Марат Александрович пока решил не раскрывать.
«Мы бы хотели сделать так, чтобы Самара для «Культурного альянса» стала ключевым городом. Проект, который мы будем делать для города, даже не российского масштаба. Скорее мирового. Будем стараться. Вообще, у нас в стране все очень сложно. Мало, что задумано, действительно работает. Когда ты предлагаешь условному губернатору инструмент, который действительно поможет ему решить его задачи, согласитесь, что ни один вменяемый человек от такого инструмента не откажется. Именно так и надо общаться с органами власти – говорить о том, как мы будем решать их задачи. По-другому ничего не получится. Для регионов искусство бесценно. Но большая проблема в том, что вся наша среда – не для жизни. В советское время это мало кого интересовало. Есть место работы, а есть частное пространство. Частное пространство ты обустраиваешь, как хочешь. Все остальное – не адаптировано для нормального существования. Властям необходимо это объяснить – город, в котором мы живем, был создан для другой жизни. Переприспособление, если можно так сказать, территории для другой жизни – важнейшая задача. Если ее не решить, то жители из этого города просто эмигрируют в другое место. Это тоже необходимо объяснить властным структурам. Но, безусловно, взаимодействие с властью – это всегда большой риск. Сейчас приведу пример. Допустим, на улице гололед. Садиться за руль – опасно. Некоторые люди оставляют машину и добираются до работы своим ходом. Некоторые же сбавляют скорость и все равно едут. Я с 95 года взаимодействую с властью. Это очень сложно. Безусловно, надо быть всегда на стороже. Необходимо постоянно чувствовать прямую угрозу. Но это вопрос техники. Люди искусства, с которыми я работаю, никогда не попадали в ситуации, за которые мне и им было бы неловко. Мы ездим по обледенелым и скользким дорогам взаимоотношений с властью. Некоторые предпочитают метро, но это явно не про меня».
