В галерее «Вавилон» открылась выставка Дины Богусоновой, мастера росписи по эмали. Художница согласилась побеседовать с корреспондентом «Новой в Поволжье».
— Дина, роспись по эмали – техника мало кому знакомая. Надеюсь, в Самаре ты не единственная, кто этим занимается?
— Нет, не единственная. Есть мастерская на ул. Елизарова. Мы как раз вместе ездили в 2007 году в Ярославль обучаться. Там есть такая мастерская – «Эмалис», которую организовал художник Александр Карев, председатель местного Союза художников. Естественно, мастерская негосударственная, хотя ее поддержал город, даже здание им на это дело выделили, но печи строили сами художники. Многие художники приезжают туда из разных городов России, чтобы обучать росписи по эмали у других мастеров, которые в большей степени владеют техникой. Все происходит примерно так: человек 10-15 работают над картинами, там же стоят большие печи, в которых художники отжигают все разом…
— Расскажи, как ты этим начала заниматься?
— Эмаль я увидела еще в 90-ые годы в Москве, когда после училища приехала туда. Я увидела эту технику, и она меня потрясла, заворожила, потому что я понимала, что это сделать ни маслом, ни с помощью графики нельзя. То есть это что-то нереальное… И я стала искать, где этому учат, но, как выяснилось, у нас – нигде. Это я говорю не только про Самару. Даже в Питере и Москве единственно, где можно встретить такую технику, это какими-то курсами у ювелиров. Эмаль – это же финифть, старая русская народная! Когда я поступала в Муху, я прочитала, что входит в программу обучения и так поняла, что эмаль тоже, так как это связано с металлом. Поэтому и пошла туда, и тут мне говорят: «Девочка, у нас ковка!», оказалось, совсем не туда пришла. В это же самое время, в 90-ые годы, те самые мастера из «Эмалис» сами впервые увидели работы прибалтов и венгерских художников… Они только начинали заниматься эмалью, пробовать, как это может быть… И тогда они съездили в Венгрию, где старейшие мастерские, там обучались и когда вернулись, по своей инициативе организовали аналогичные мастерские в Ярославле.
— Но вначале у тебя все-таки была живопись?
— Сначала я занималась графикой, потом уже живописью… Хотя, мне кажется, что это все у меня было одновременно. Эмалью я занялась только в 2007 году, тогда об этой теме я даже и не мечтала. Эмаль – это не просто взял холст и кисть, нужно особое образование, нужны печи, оборудование… Просто сделать мастерскую – это уже полдела, это сложно. Кстати именно благодаря ярославским художникам роспись по эмали стала немного развиваться в стране. Сегодня у нас всего три точки, три очага развития эмали. Это Ярославль, Санкт-Петербург и Минводы. Там работают и обучают старейшие мастера, которые и передают свои знания ученикам.
— Интересно, что ты назвала именно эти города. Потому что известный факт, что финифть (та же эмаль) «вышла» из Ростова Великого…
— Да-да, там, конечно же, была и есть финифть, но это немного другое… Финифть использовалась именно в ювелирной технике, церковные оклады, миниатюра… А после того, как стали возможны большие печи, за работу принялись художники-монументалисты. И стали делать уже картины, большие картины. Здесь уже и направленность другая, и техника другая. Я в своих работах, конечно, тоже использую ювелирные эмали, которые идут на украшения, но создается-то совершенно другое.
— Дина, а украшения ты тоже делаешь?
— Делаю. Если обращать внимание, то многие сегодня в зале на выставке ходят в моих украшениях! Но это лишь как маленькая частица моих работ, так как первостепенны для меня все-таки картины.
— Можешь рассказать о самой технике росписи по эмали? Что это, как это происходит?
— На медную пластину наносится эмаль и отжигается при температуре 700-750 градусов. Отжиг происходит 1-2 минуты, и каждую пластину ты можешь отжигать от 1 до 25 раз, смотря какого эффекта ты хочешь достичь.
— Как тебе удалось в Самаре организовать собственную мастерскую?
— Это муж мне помог, собственно говоря, он мне ее построил. Так получается, что и мастерская – хенд мейд, своими руками. Он кстати и дом построил. При этом он не то чтобы просто вдохновитель и поддержка основная моя, он, как мне кажется, тоже будущий художник, ну или если можно так сказать – вообще художник по жизни.
— Что для тебя первостепенно: живопись или эмаль?
— У меня и то, и другое идет одновременно. Для меня есть те или иные материалы, которые выражают разные состояния. Материалы могут быть разные, главное, чтобы они могли донести мою мысль, мои чувства. То есть я подбираю разные средства для выражения определенной мысли. Вот эмалью можно выразить все что угодно. Эмаль безгранична и феерична. Эта техника — открытие для художников. И мне она безумно нравится. Но я еще только начинаю…
— Но ты же ею занимаешься с 2007 года, срок уже немаленький!
— Да нет, это все равно немного считается. Я считаю, что это немного. Есть место для развития. Полно! В этом направлении можно двигаться куда угодно. Ты же всегда о чем-то думаешь, представляешь какие-то новые вещи, рождаются идеи, которые ты потом воплощаешь.
— Получается ли общаться с кем-то из единомышленников?
— Да, мы выезжаем на выставки, в Питер, Венгрию… В Венгрии собираются художники из разных стран. Ты приезжаешь и работаешь там 12-15 месяцев, находишься с людьми, видишь, как делают они, что-то пробуешь сам… Идет обмен. Обмен энергиями. Это всег
да интересно. Это не просто пришел, пообщался… Ты работаешь с ними бок о бок.
— Есть ли отличия русской эмали от венгерской?
— Конечно, есть. Венгры, они очень декоративные, почти все абстрактные. А наши российские собратья, как мне кажется, склонны скорее к реализму, к объективности. В нас, в русских, еще осталась классическая школа, она у нас везде, всепроникающая. И это, наверное, хорошо. Наша школа в этом плане всесильная, в то время как западные художники утратили стремление к реализму.
— А про себя ты тоже можешь сказать, что в твоем творчестве преобладает «русская тема»?
— У меня тоже. Образование – классическое же. Академичная основа: рисунок, живопись – это везде. Любому художнику она нужна для того, чтобы донести до зрителя то, что он хочет, то, что у него находится в данный момент в голове. Элементарно он должен уметь рисовать, уметь рассказать о своем видении. Ведь когда у тебя есть база, когда ты можешь работать с различными материалами, когда у тебя руки умеют делать что-то, тебе проще высказаться.
— Старая финифть – это в основном растительные узоры, цветочные орнаменты. Но есть и современная – та же абстракция в духе венгерских мастеров по эмали. По-твоему абстракция это шаг вперед, развитие или упрощение?
— Я считаю, что развитие. Конечно же, художник должен воспитываться, должен знать прошлое, но он не должен тупо копировать. Повторение одного и того же губительно. Даже скучно становится. Ты должен привносить частичку себя, что-то делать по-новому. Так что движение обязательно. Без этого никуда.
— А на твой взгляд картины в технике роспись по эмали – это все-таки прикладное искусство или художественное искусство?
— Сейчас все границы стерты. Искусство, современное искусство – может быть совершенно разным. И эмаль может быть современным искусством. Я, например, уже давно хочу связать эмаль со стеклом, с деревом, найти новые способы выражения творческой мысли. Я думаю, рано или поздно у меня это получится. Это сложно объединить, но что я говорю – надо пробовать, смотреть!
