На Молодогвардейской останавливается автомобиль с Никитой Михалковым и Зурабом Церетели, люди подпрыгивают на месте и фотографируют прибывших в прыжке. Церетели-то какой будет? — спрашивает, волнуясь, один худой мужчина второго худого мужчину. Второй худой мужчина думает недолго: Михалкова знаешь? Так вот, кто не он — тот Церетели, — говорит авторитетно. Первый худой мужчина благодарно кивает, но через пару секунд разочарованно протянул: да там народу целая куча! ну нет, так дела не делаются!
Открывать памятник дяде Степе-милиционеру и вправду приехала целая куча народу. Помимо скульптора Зураба Церетели и Никиты Михалкова, это были замминистра внутренних дел России Игорь Зубов, начальник ГУВД по Самарской области генерал Сергей Солодовников, вице-губернатор Александр Нефедов, депутат госдумы Александр Хинштейн и два почетных гражданина города.
Поскольку церемония началась с более чем часовым опозданием, немаленькая толпа, состоящая из мобилизованных учащихся окрестных колледжей, специально подготовленных детей-танцоров и детей-чтецов (танцоры сплясали на милицейские темы, чтецы декламировали дядю, разумеется, Степу), а также из социально активных пенсионеров, так вот эта толпа здорово замерзла на ноябрьском ветру, признанном метеоцентром штормовым.
Не спасают даже бодрые подскоки ведущего, предлагающего хором выкрикивать «Наша полиция – лучшая в мире, наша полиция нас бережет!», а еще потерялись два мальчика, плакали среди чужих спин. Мальчиков подобрали и нашли им матерей, и все это на фоне бравурного марша и танцующей ростовой куклы-зебры.
Зебра, должно быть, олицетворяет пешеходный переход, а что же еще. Рядом с зеброй тусует кукольный полицейский, и со всеми ними рекомендуется фотографироваться. Фотографируются также около еще скрытого золотистым гигантским полотном дяди Степы – пяти с половиной метровой бронзовой скульптуры.
Замминистра Зубов начинает свою речь со стихов: я скажу вам по секрету, что в милиции служу, потому что службу это очень важной нахожу. Замминистра вспоминает свою молодость, когда повсюду висели транспаранты «Милиционер – зеркало советской власти», а сейчас ничего не изменилось, говорит замминистра, только сейчас зеркало власти – полицейский.
Зураб Церетели в красном шарфе немногословен, признается, что очень взволнован и рекомендует побыстрее уже памятник открывать, и сдергивать покровы, и пусть люди выскажут свое мнение, это автору важно.
Никита Михалков говорит, что: 1) в Самаре самые красивые девушки, 2) прекрасно, когда ставят памятники героям произведений, 3) дядя Степа живет в памяти народа уже 80 лет, 4) этим Никита Михалков очень горд.
Александр Хинштейн неожиданно для всех сравнивает дядю Степу с генералом-майором Солодовниковым, главным в Самаре полицейским. Это тоже великан, но из плоти и крови, — говорит депутат Хинштейн.
Вручают поздравительные письма и памятные подарки (картины с видами улицы Ленинградской), почетные граждане города выступают вдохновенно, очень холодно, сильный ветер, и сколько можно.
И тут, наконец, скульптура обнажается, виден здоровый бронзовый дядя Степа, рядом несколько детей, а светофор и раньше был открыт, такую махину никакого материала не хватит закрывать. Открыли, выдыхает толпа, и жмет на кнопки фотоаппаратов или тычет пальцами в телефон, делает исторические кадры.
фото: Владимир Пермяков
