?Иногда формула Че Гевары для реалистов срабатывает, и происходит нечто удивительное. Необъяснимое с точки зрения законов, скажем, коммерции, как полет шмеля с точки зрения физики. Вдвойне круто, что срабатывает теперь уже систематически в Фестивальном парке на Мастрюковских озерах во время «Метафеста».
Съехали с «Платформы»
Место, где проходит фестиваль, насыщенно грушинскими энергиями звучания струнных и осмысленных песенных слов — это, конечно, объясняет многое, но не все. Назвать организаторам «крупнейших в Европе» российских опен-эйров бюджет «Метафеста» — лопнут со смеху. Объяснить, как весь фестиваль держится на безвозмездном труде нескольких десятков волонтеров — «в исполкоме скажут: это чушь, и это бред». В добавок там нет «формата» и «хедлайнеров». И целевой аудитории нет — вместо нее пять с лишним тысяч человек, притащившихся с палатками, в которых даже спать не будут, потому что некогда.
Шесть лет назад временное правительство Грушинского постановило, что поляне нужны исключительно «тишина, гитара, голос», то есть авторская песня в чистом виде. В ответ Владимир Кожекин, Андрей Козловский и еще несколько музыкантов-организаторов посовременнее пригласили небардовский народ на то же место в конце июля. Новорожденный «Метафест» назвали «фестивалем фестивалей», чтобы подчеркнуть его мультиформатность. Позвали играть Ольгу Арефьеву, Ивана Смирнова, Алексея Архиповского, тех же Кожекина и Козловского… И все получалось, но «Груша» трансформировалась в крепкую многожанровую «Платформу». Москвичи к «Метафесту» охладели и передали право организации самарцам, а конкретнее — Андрею Кочеткову, помимо множества прочих занятий корреспонденту «Новой». Он бы и сам сейчас тут рассказывал о фестивале, но до сих пор вынужден разбираться в бумагах и впечатлениях.
Движущие силы
Фестиваль находится в уникальной ситуации, когда платящая за привозных музыкантов, оборудование и другие необходимые удобства «Мета» не стремится всенепременно заказывать музыку — настолько окрепло с годами доверие к нынешнему арт-руководству. Между тем на всех иногородних денег все равно не хватает. Поэтому гостям поляны волонтеры на входе предлагают внести добровольное пожертвование (100 рублей или больше). И, опять же, если бы сознательность публики не достигла определенного уровня, организаторы нынче попали бы в грустное положение.
Самая сознательная категория на поляне — волонтеры. Люди, которые забивают гвозди, подбирают банки, улыбаются даже не самым вежливым музыкантам. Почему они это делают? Да просто потому, что без них вообще бы ни черта не было. Носители духа фестиваля.
И не только его.
«Новая газета» тоже оказалась в спонсорах — привезла группу «Ойме». В Самаре такой вариант помощи музыкальным опен-эйрам не то хорошо забыт, не то вообще никогда не практиковался. Так или иначе, перспективы этого способа поддержки самые радужные и, возможно, именно благодаря ему в следующем году «Метафест» выйдет на новый уровень. Главное, чтобы исполнитель был толковый, а уж насчет «Ойме» разногласий, кажется, у публики не возникло.
Взлет со сцены
Итак, к 2012 году от прежнего «Метафеста» остался только статус «фестиваля фестивалей». Это значит, что все приглашенные на него иногородние музыканты выступали на других опен-эйрах и являются если не официальными их представителями, то хотя бы свидетелями. Однако есть значительно более важный критерий отбора — интересность. Расплывчато, но нужно ли конкретизировать, когда уже во второй раз «Метафест» доказывает: субъективное мнение грамотного арт-директора всегда предпочтительнее, чем любые интернет-голосовалки, конкурсы, отборочные туры или иная музыкальная псевдодемократия.
Сложилось так, что у феста нет иного пути, кроме как искать малоизвестных персонажей, которые вот-вот «рванут». В то же время удачный концерт перед несколькими сотнями зрителей катализирует рост популярности. Таким образом для многих музыкантов «Метафест» превратился в реальный шанс преодолеть гравитацию наливочных рокерского толка и выйти на орбиту повыше. В прошлом году это касалось балканско-цыганского оркестра Exilados, тольяттинской «Эмпатии», в какой-то степени самарских «Нунчаков». Теперь открытий стало еще больше. Без особой надежды подавших заявку Tomato Catch Up уже таскают на руках. Грандиозное костюмированное индустриальное шоу «Стугерон Янссен» с легкостью объяснило, почему в Самаре эта группа легендарна. Хороводы «Ойме» до сих пор кружат голову, и магические посохи наверняка еще действуют (это если кто был на мастер-классе мордовского коллектива). А еще до умопомрачения женственная Инна Пиварс и The Tsoys (название обещали менять ежемесячно), а еще ирландцы в душе Random Reel, а еще джангл-лаунж-психоделика-и-вроде-как-еще-и-этника Ascorbic Acid, а еще проникновенная Полина Daewen Свиридова…
Круглосуточный экшен
Начиная с этого года обозначения Am, Dm и E7 многим напоминают не только о том, как играть на гитаре частушки, но еще о метаниях между соответственно названными сценами «Метафеста». На то, чтобы набраться впечатлений, у зрителей было две ночи и день. Успеть отслушать сорок с лишним команд — нереально. Даже с учетом того, что одна из трех сцен — тихая Dm — открывалась и заканчивала раньше остальных. Кстати, именно на ней в субботу днем впервые в фестивальной истории проходила поэтическая сиеста. И делирическая поэзия Кати Сим звучала там после выверенных строк Константина Латыфича, но это совершенно отдельная история… Сцены Am и E7 работали почти до рассвета. По десятку исполнителей на каждой. Кто-то из них, конечно же, не добрался, как «Весна на улице Карла Юхана», кто-то просто опаздывал. Но тут же появлялись замены, безумные коллаборации, супергруппы. В конце концов, всегда можно было уйти к другой сцене. Только от музыки спрятаться было невозможно.
К открытию «Метафеста» внезапно нарисовалась дополнительная площадка. Спешно назвав ее Bb и прилепив соответствующий ярлычок на карту, организаторы так и не успели рассказать, что сцена — наследие не вполне музыкального «Благофеста», проходившего на территории Мастрюков неделей раньше, да так и не расставшегося с поляной. Добравшиеся до нее могли застать непрерывный джем-сейшн. Днем, однако, большая часть предпочитала осесть в районе Игротеки или, взяв прохладительные напитки, топала купаться в цветущей Волге. Пляж почти пустой.
В будущем году разнообразия обещают больше — организаторы не видят причин не пускать на «Метафест» другие виды искусств или, скажем, не устроить площадку для разного рода мастер-классов…
Круглосуточно развлекал и пугал публику человек по прозвищу Бабочка — именно в таком образе он впервый раз появился в лагере организаторов. Агрессивное творчество катастрофически нетрезвого человека принесло ему статус официального антигероя фестиваля. Но как раз из историй о подобных спорных персонажах потом рождаются отличные байки.
Но самой прекрасной байкой, мифом, легендой когда-нибудь станет сам «Метафест». Фестиваль, который в прошлом году даже планировать забыли, а он взял и стал со второго раза самым необычным музыкальным ивентом на открытом воздухе. Быть может, во всем Поволжье. Только до бронзовой славы Грушинского ему еще очень далеко. Даром что прошел в шестой раз — по всем признакам, история «Метафеста» только начинается.
