— Нет, только не в субботу, а в воскресенье после трех! – говорила красивая пышная дама в мобильник, украшенный стразами по периметру. – В субботу и утром воскресенья я занята на ярмарке.
Помолчала минуту, потом закатила искусно подкрашенные глаза и сказала еще:
— Ничем не торгую, господи! Я там гуляю.
Хорошо гулять на ярмарке! Народ всякий-разный, продовольственные товары, а также промышленных немного (петухи и куры, выточенные из куска дерева без единого гвоздя). Даже в дождливую субботу на главной городской площади многолюдно, продавцы в разноцветных дождевиках натягивают тенты, а вот кто-то изобретательно поставил самовар на углях – процедура, сказочно интересная для наблюдения! Действия, привычные для домохозяек еще сто лет назад сейчас кажутся таинственным ритуалом:
— в тулово самовара наливается вода;
— самовар закрывается крышкой;
— в трубу-жаровню кладется топливо и поджигается с помощью длинной щепки-лучины;
— сверху пристраивается вытяжная труба.
— через отверстия в шейке раздувается пламя.
В это время вокруг уже собирается порядочная толпа заинтересованных лиц. Неизбежно звучат советы разной степени полезности:
— Шишками, шишками надо топить!
— Сапогом его, сапогом!
— Каким сапогом! Сапогом, это когда угли готовые.
— Сапог и без углей хорош. Если сапогом работать резво — самовар закипит быстрее.
— Зачем быстрее? Основная прелесть самовара как раз в его неторопливости!..
Самовар начинает закипать и «поет», снимается труба, на место возвращается конфорка, а на нее ставится пустой заварочный чайник — для того, чтобы согрелся. Самовар зашумит, теперь можно заваривать чай.
Владельцы самовара горделиво переговариваются:
— Ну что, мужики, с мятой сейчас?
— Можно и с мятой…
Как доказал Эйнштейн, рядом с большими предметами время течет медленнее. Самовар большой, в его чуть помятых боках отражается небо, от него ощутимыми волнами расходится хорошее тепло, перемешиваясь с ароматом дыма, чая и мокрых листьев. Хочется расслабить лицо и вести беседы, обсуждать цены на картошку, цветную капусту, трехлитровую банку рыжиков или просто смотреть по сторонам.
Наблюдать: вот старик в белых пижонских брюках, белой куртке, с окладистой белоснежной бородой и в солдатских высоких ботинках выбирает саженцы роз, вот невероятной красоты и стати высокая худая старуха в каракулевой папахе продает клюкву, вот жена бранит мужа за утерянную ценную сумку со снедью, повторяет «недоумок» и «перестарок». Невероятное количество настоящих деревенских кур, уток — забили по холодку. Вокруг утиного прилавка женщины с готовностью делятся рецептами: утка по-пекински, утка с яблоками, утка по-домашнему. Девушка с волосами до середины спины выхватывает из кармана миниатюрный блокнот, стремительно записывает. Комментирует:
— Я совершенная фанатка новых рецептов! Собираю, где только могу!
У нее счастливый вид человека, занятного любимым делом. Я вот тоже люблю на что-нибудь заморочиться. История заморочек уходит корнями черт знает куда. В детском саду девочкам на день рождения было принято дарить кукол двух видов, например, брюнетку и блондинку. До сих пор помню этих немецких головастых пупсов. Я мечтала о брюнетке. Видела ее во снах. И плела интриги в своем формате. Говорила воспитательнице, ответственной за акты дарения, что недолюбливаю свои светлые волосы. Наставляла каких-то текущих именинниц, чтобы они хотели блондинок — тем самым снижала конкуренцию. В общем, все удалось.
Лет в пятнадцать я заморочилась по кройке и шитью. Изготавливала себе наряды из каждого встреченного ненароком клочка материи. Финансовые возможности были ограничены. Фантазии беспредельны. Огромное количество отцовских рубашек переделывались мною в блузы с воланами вокруг запястий и просто майки с открытым асимметрично плечом. На фотографиях того времени я гордо оправляю по плотному тельцу странные одежды из ситца, китайской наволочки и перелицованного плаща состоятельной соседки. Даже сшила безобразное осеннее пальто и жилет из мебельного гобелена с прорезными карманами.
Забеременев вторично, немедленно перешла на здоровое питание с растворимой лапшой и такими же пюре с сухариками. Отыскивала обеды еще неиспробованного вкуса, и это было настоящим праздником — в каком-нибудь удаленном магазине обнаружить не вечные спагетти — болоньезе, а что-нибудь в грибном соусе. В это же время я открыла сериал «Скорая помощь» и потерялась во времени. Тут двумя словами не обойдешься, слишком большой исторический пласт, но чувства были сильнейшими.
Да что я! Люди обожают фанатеть на разные темы. Один знакомый мальчик с детских лет ценил журнал «Сельская Молодежь». И собирал их в коллекцию. Менялись режимы, деньги и власти, а его отношения с «Сельской Молодежью» оставались неизменными. Несколько раз он даже выезжал в разные другие города, чтобы купить номер-другой. А одна девочка спала только на постельном белье Трехгорной мануфактуры. Навещая с эротическими целями своих товарищей, она осведомлялась о марке простыней. Вдоволь насмотревшись на недоуменные и даже перекошенные лица, доставала из дамской сумочки пару наволочек и просторные пододеяльники любимой фабрики. После всего она немедленно принималась стирать, замачивала в любом мыльном растворе, и терла под краном руками, как дореволюционная прачка. Сушила непременно на воздухе.
Джин-тоник! В алюминиевых банках, новинка 1996 года, как же я могла забыть. Предмет всеобщего помешательства длиной в три сезона, причем лучшим считался не синий, а темно-зеленый.
Разговоры в чатах. Тут многие подсели. У меня имелось некоторое преимущество, сейчас расскажу, какое. Известно, что среди вопросов, которыми обмениваются для ближайшего знакомства чатлане, является вопрос о самой глупой ситуации в жизни респондента. О, я могла похвастаться множеством подобных ситуаций, что и проделывала с удовольствием. Укрепивши, таким образом, позиции, можно было идти дальше. Чаты — глобальнейшая заморочка человечества начала нулевых годов, бесспорно.
И нет никакой возможности остановиться! Это как перенасыщенный раствор соли, когда она перестает растворяться в воде и при малейшей возможности запускается процесс кристаллизации. Что-то такое делали в средней школе на уроках химии: в прозрачном стакане выращивали сталактиты и сталагмиты на лохматых нитках и проволочках. Наверное, в этом и есть сущность заморочек, кристаллизация как процесс фазового перехода вещества. Правда, не всегда нужной лохматости нитка попадается, но это уже дело случая.
Поэтому всячески потворствуем себе: мотаемся по ярмаркам, пьем чаи из самовара, закупаем рыжики банками, фаршируем уток и вырезаем рук из цельных кусков дерева без единого гвоздя. Да здравствуют наши заморочки, равные счастью в единицу времени!
