По состоянию на 29 апреля уровень воды возле Самары держится на отметке 32,16 метров, что выше нормы и выше уровня прошлого года на 153 см.
29 апреля запомнится горожанам утренним туманом, рвущимся на глазах и прилипающим к окнам домов и автомобилей. Туман сменит дождь, невесенний и холодный, распластает капли по тем же стеклам. Вода сверху, вода снизу; существует ряд теорий, в меру научных, что неспроста множество катастроф последних лет связаны именно с водой, с буйством воды: цунами в Таиланде, унесшее жизни 200 тысяч человек, недавний ураган Сэнди, ураган Катрина, самый страшный в истории Америки — на 80 процентов под водой оказывается город Новый Орлеан, там когда-то танцевала Скарлетт О”Хара. Разрушительное цунами в Японии в 2011 году, угроза радиационной катастрофы из-за аварии на Фукусиме; сильнейшее за последние 500 лет наводнение в Европе, когда из пражского зоопарка сбежали три тюленя и погиб слон и пять носорогов. Так вот: существует ряд теорий, согласно которым Мировой океан в ближайшие десятки лет вообще поглотит сушу. Теория расширяющейся Земли, теория Бутусова, и теория литокастрофы. Не каждый уроженец Самары опасается, что вскоре изменится положение экватора и полюсов — там, где было холодно, станет жарко, и наоборот. Но каждого уроженца Самары лично касается высокая вода в Волге, по состоянию на 29 апреля и далее.
— И вы знаете, это не предел, вода поднимется еще выше, — буфетчица сноровисто отрывает от конгломерата жареной мойвы двести требуемых граммов и взвешивает на тарелке. Называет сумму. Тридцать пять рублей и копейки. Полуподвальное кафе на Безымянке значительно удалено от большой разливающейся реки, но какая разница. Мимо на уровне головы проезжает общественный транспорт, а под ногами гудит своим электричеством метро.
— А вы вес тарелки вычленили? – нагибается над стеклянным прилавком плотный гражданин в оранжевой фуфайке.
— Не вычленила, — без обиды соглашается буфетчица, — но могу.
Тюкает по клавишам калькулятора, заботливо обмотанного в целлофан.
— Но я не о том, — вновь обозначает проблему буфетчица, — я о высокой воде. В Волге.
— Половодье, — задумчиво произносит мужчина, бережно принимая мойву. – Мне всегда нравилось это слово. – Ласкает взглядом буфетчицу.
Когда жителей одной местности объединяет идея, их лица приобретают одинаковое выражение, и внешность становится идентичной. Поэтому мужчина в оранжевом похож на буфетчицу, хоть у никаких усов и татуировки с двумя рядами цифр на запястье. Несколько лет подряд Волга и не думала разливаться так, чтобы об этом стоило разговаривать в общественных местах. Холодные грязные волны бьются о каменные парапеты и заливают ступени причалов — с первого по шестой. А в 1979 году вода поднялась до отметки в 34,4 метра, достигнув пешеходной зоны набережной. И тогда многие покупали консервы, чтобы в случае чего немедленно начать сплавляться на плотах.
Любуясь на вычлененную тарелку, мужчина в оранжевом перемещается в смежное помещение. Путь ему заступает крепкая женщина в резиновых сапогах. В одной руке у нее мокрая тряпка, в другой – сухая. С мокрой тряпки капает, зато сухая мерзко пахнет. Голова женщина повязана черным.
— Куда прешь, — приятельски осведомляется женщина. – Не видишь, мы поминальный обед накрываем. Дедушка у нас умер. Царствие ему Небесное.
Женщина крестится не в ту сторону, затем приподнимает подбородок и указывает на ровные ряды граненых стаканов, наполовину полные водкой. Непрестижные водочные бутылки стоят тут же, и хозяева поминок стыдливо оттаскивают их прочь за дешевые стеклянные горла.
— Я быстро съем, — обещает мужчина в оранжевой фуфайке и действительно, начинает быстро есть, боком вмещая себя за часть стола, свободного от водки, остро пахнущей водкой. – Мне спешить надо, понимаешь. Ребята ждут.
Стремительно глотает. Женщина в сапогах придвигает ему полстакана водки. Тот отказывается. За рулем. Женщина выпивает в два приема сама, и без претензий. Подставляет под щеку руку. Заводит рассказ.
— Помяни дедушку, — говорит, — хороший был человек, душевный. Бывало, по году из дома не выходил, как его бабка-то померла. Так и заскучал он. Сидит, ногти кусает. Спросишь его: подстричь вам, дедушка? Нет, говорит, сам справлюсь. Так он перед смертью-то что сказал. Ох, старый! Если, говорит, я там бабку встречу, вы тут сразу поймете. Сразу, говорит, увидите! И умер. Ну, предварительно подушечку из гроба велел коту передать.
— Что? – давится мойвой мужчина в оранжевой фуфайке.
— Он ведь долго умирал, — охотно объясняет женщина, — и мы заранее выбрали гроб в интернете. а там есть подушечка. Рублей триста стоит. Вот он и велел ее коту. Зачем мне, говорит, подушечка. И ведь прав!
Мужчина в оранжевом густо краснеет и сбегает, оставив на милость победителю добрых сто граммов мойвы. Он не хочет в разгар трудового дня слушать про подушечки в гробах и приветы с того света. Женщина разочарованно провожает его взглядом.
— Наверное, не встретились они все же, дед-то с бабкой. Потому что лично я этого ни из чего не вижу, — сообщает временно отброшенным тряпкам и вновь принимается за работу.
Тем временем дождь все идет, уливая Безымянку, и Центральный автовокзал, и площадь Революции, и ту же набережную, принимающую на себя Волгу, впервые за двенадцать лет вышедшую из берегов.
Сбросы воды на Жигулевской ГЭС продлятся до 11 мая.
