Владимир Александрович Дрындин учит петь с 1978 года. Среди его учеников были лауреаты престижных конкурсов, уличные музыканты, оперные певцы и завсегдатаи караоке-баров. Сейчас он заведует кафедрой в Самарской академии культуры, дает уроки вокала и иногда интервью.
Академия культуры располагается в одном здании с бункером Сталина, точнее, с бункерной дверью. В бункер запускают экскурсии минимум из десяти человек; именно по этой причине редкий местный житель в этом заведении побывал – трудно отыскать в своем кругу еще девять желающих побродить в сталинских застенках.
Вокалисты занимаются не в бункере, на пятом этаже. В рекреациях объявления: дворец культуры приглашает на работу звукооператора, неполная загруженность, оклад 7400 рублей. Рядом от руки приписано «+премия». В театр «САМАРТ» тоже требуется звукорежиссер, здесь платят 15 000; наверное, загруженность полная. В аудиториях нарядные студентки: платья в пол, вечерние прически. Сдают зачеты, учебные спектакли, скоро сессия.
На кафедре музыкального искусства и эстрады идет ремонт, и к Владимиру Александровичу попадаешь через помещения, благоухающие побелкой и чем там еще, купоросом? Он сидит посреди довольно большой комнаты за круглым кокетливым столиком. На столике вместо пресс-папье – памятный знак лауреата 4-го международного фестиваля «Волна успеха». У стены белое концертное фортепиано и штабеля колонок и звукоусилителей. Групповые фотографии музыкальных коллективов и дипломы в рамках.
— Есть ли у вас какая-то особая методика преподавания?
— Совершенной методики не существует. Профессиональное пение — это пение на хорошей певческой опоре, специальные правила дыхания. Именно это придает голосу тембр и силу, превращая тело певца в большой резонатор.
— Любого ли человека можно научить петь?
— Мне нравится выражение «ничему нельзя научить, но можно научиться». Если человек приходит с желанием что-то сделать, если впитывает информацию как губка, старается и много трудится – тогда и с небольшим голосом можно работать. Поставить дыхание, добиться правильного звукоизвлечения, развить музыкальный слух и чувство ритма. Это возможно. Конечно, есть небольшой процент людей, которые просто не слышат: природа не дала. Я сразу в таких случаях говорю: займитесь чем-нибудь другим.
— То есть, вы с первого звука понимаете, чего можно ждать от ученика и имеет ли ему вообще смысл заниматься?
— Конечно. Я вижу, с чем человек ко мне пришел. Каков уровень его подготовки. И я всегда спрашиваю: зачем вы здесь? Зачем вам петь? Если, конечно, речь идет не о студентах моего факультета.
— Какие цели ставят перед собой ученики?
— Последнее время существуют два популярных направления: конкурсы художественной самодеятельности и выступления в караоке-барах. Появилась такая новая мода – петь караоке. Заключаются пари, какие-то считаются баллы, иногда приходит человек и говорит: мне надо научиться петь именно вот эту песню. Натаскайте меня!
— И вы натаскиваете.
— Да. Бывает и такое: девушка просит сделать ее звездой. Хочу стать звездой, говорит. Я честно отвечаю, что этим не занимаюсь. Этим занимается продюсер, или кто там вкладывает деньги. К певческой технике все это не имеет никакого отношения.
— Вы еще упомянули художественную самодеятельность.
— Как раз в настоящий момент решается вопрос, буду ли я заниматься подготовкой работников крупного предприятия к участию в музыкальном конкурсе. Художественная самодеятельность на предприятиях – это для нашей страны не ново. Работает большой завод. Начальники цехов получают «сверху» распоряжения через месяц предъявить женский хор. Или вокально-инструментальный ансамбль. Или – джаз-банд. И вот крутятся, занимаются с педагогами. Потому что важно не только участвовать, но и становиться лауреатами.
— По каким критериям проходит судейство?
— У меня большой работы в жюри, еще с советских времен. И сейчас, разумеется, тоже. Раньше было невозможно представить жюри, состоящее из непрофессионалов. Сейчас такое наблюдается повсеместно. Поэтому перед подготовкой к тому или иному конкурсу важно заранее «вычислить» состав жюри. Если это профессионалы, которые будут судить исходя из критериев «хорошо-плохо», одно дело. А если просто приятные люди, выносящие вердикт по принципу «нравится-не нравится», то совсем другое.
— Существует ли универсальный исполнитель – человек, способный одинаково хорошо петь в разных жанрах — и академический вокал, и народный, и эстрада и джаз?
— Для правильного пения в любом жанре техника одна. Этой технике можно научить, но звукоизвлечение все равно у каждого останется свое, и если оно «заточено» под народный вокал, то вряд ли окажется годным для академического. Но бывают и исключения: на одном из международных конкурсов одна девушка заявила себя сразу в трех номинациях – народное пение, академическое и джаз. Заранее знакомясь с программой, я усмехнулся тогда – вот, думаю, какая неразборчивая. С сомнением отнесся. И ошибся! Оказался неправ! Девушка прекрасно исполнила совершенно разные по жанру музыкальные композиции, стала лауреатом и так далее. В рамках народного вокала она показала великолепное горловое пение, это вообще редко кто делает хорошо.
— Что вы считаете самым сложным в своей работе?
— Когда человек ничего не хочет. Приходит студент, ему нужен зачем-то этот диплом, а он работать не хочет, слушать меня не хочет. Сидим с таким и мучаемся оба. Что касается конкретных задач, то сложно работать с вокальным ансамблем. Сложно вообще сделать ансамбль. Ведь вокалисты в ансамбле должны слышать друг друга – как на горизонтали, так и на вертикали. У нас буквально в этом семестре появился первокурсник родом из Нигерии, вокалист. И всего за два каких-то месяца сложился ансамбль! Это настоящее чудо. Поют джаз.
Владимир Александрович включает на мониторе древнего компьютера запись выступления студенческого ансамбля. В центре событий чернокожий нигериец. Вокруг него красивые девушки. Поют джаз.
В Самаре час занятий вокалом обойдется от 300 до 1000 рублей, в зависимости от маститости и опыта педагога.
Неожиданно этот сегмент образовательных услуг оказался очень востребован, и социальные сети полнятся сообществами адептов обучения вокалу. Здесь передают координаты «волшебницы Жанны», замечательно преподающей в районе а\станции Аврора, делятся впечатлениями от оригинальной итальянской «методы» продвинутого выпускника консерватории и жалуются на холодный воздух зимы, вредный связкам.