Рабочая Безымянка — протест без сопротивления.

26 января напротив Дворца спорта авиационного завода прошел объединенный митинг профсоюза предпринимателей и просто инициативных граждан. Предприниматели протестовали против ликвидации нестандартных торговых павильонов, а инициативные граждане – против новых правил застройки и землепользования (ПЗЗ). Двадцатиградусный мороз не только не помешал собравшимся, но придал мероприятию русский оттенок суровой исступленности.

Музыка слышна уже от улицы Победы, но не та, контекстно связанная с местностью песня о сквере Калинина, густом тумане и разорванной олимпийке, а более патриотичная. Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает!.. Товарищи собираются на площадке перед малоинтересным с любой точки зрения Дворцом спорта авиационного завода. Несмотря на два объединенных протеста в одном митинге, транспаранты посвящены в абсолютном большинстве пожеланиям к отмене ПЗЗ и признанию последних публичных слушаний недействительными: «Жители Самары – за честные публичные слушания!», «Сохраним землю для наших детей!», «Общественные слушание – под народный контроль!», «Чиновники – слуги народа, а не олигархов!», «Мы против распила Дубовой Рощи!». Аккуратные транспаранты выглядят сошедшими с одного транспарантного завода. Притягивают внимания самодельные и кривоватые: «Люди! Защитите дубовую рощу» и «Сохраним дубы!!!» — именно так, с тремя восклицательными знаками.

На трибуне ораторы сменяют друг друга, возмущаются организацией и процедурой проведения публичных слушаний, прошедших 9 января на четырех площадках – мнение жителей города опять проигнорировали, нарушив тем их самым конституционные права. Выступления не слишком отличаются друг от друга: мы не желаем быть марионетками в руках предержащих власть; мы хотим иметь уверенность, что нас никто не выселит из собственного дома, и что сквер под окнами не обратится последовательно в стройплощадку, а затем в офисный центр.

В стороне от трибуны можно бесплатно выпить чаю, его наливают из армейского большого термоса в пластиковые белые стаканчики, в руках у большинства митингующих помимо транспарантов появляются эти белые стаканчики. Холодно. Солнце сияет на радость фотографам и телеоператорам. Краснеют лица и флаги КПРФ.

Симпатичная старушка вооружена трекинговыми палками, чтобы прочнее держаться на ногах в зимних условиях. Она из местных, безымянских жителей, и с любопытством интересуется, по какому поводу митинг и почему ее просят расписаться. Добрая пикетчица с плакатом «ПЗЗ – произвол власти!» доходчиво объясняет, рассказывает.

Молодой мужчина рядом более эмоционален. «Я, может, в этот дом всю жизнь вбухал, — размахивает он руками, — я за один проект по газу три раза по сотне выложил! Сначала за проект, потом за утверждение проекта, потом за решающую подпись! Я, может, всю землю там руками перебрал, комок за комком! Я, может, японскую айву там укоренил, единственную в области! Шаровницу крапчатую, альпийскую астру!» Старушка спасается бегством, держась за палки. Женщина с транспарантом нежно уходит. Мужчина грустит. Общая беда всех страждущих – приходится претерпевать в одиночку.

Место на трибуне занимает оратор-женщина. Предлагает вспомнить песню «вставай, страна огромная», и сразиться с «силой темною» чиновничьего произвола. Резкую ораторшу сменяет представитель профсоюза предпринимателей и меняет тему. Кричит в мороз, что профсоюз предпринимателей организован в интересах жителей города, и что ликвидация киосков представляет собой ущемление прав этих самых жителей, прав закупать товары ежедневного спроса близ собственного жилища.

Предпринимателям нелегко. Их едят сетевики, глотает ритейл федерального уровня. Их прижимает к ногтю городская администрация. Государство в принципе прилагает массу усилий, чтобы сделать занятие малым бизнесом адски сложным, бюрократически выматывающим и неприбыльным.

Мужчина сразу с двумя чайными стаканчиками в руках рассказывает о себе. Мужчину зовут Ашот, у него четверо малолетних детей, и десять лет подряд он держал киоск около метро Гагаринская. Торговал хлебом и молочными продуктами. Последние три года дополнил ассортимент выпеченными в тандыре лепешками. Тандыр для этих целей специально прислала мама Ашота из армянской деревни. Ашот детально останавливается на деталях этой операции: сначала автомобилем до Еревана, потом самолетом до Москвы, потом поездом в Самару. А теперь киоск Ашота, попинав бульдозером, снесли с лица улицы Гагарина. И ему с тандыром буквально нечем теперь кормить семью (четверо детей). Поэтому Ашот охотно подписывает все попало, и что придется, в том числе и резолюцию митинга «за общественный контроль в сфере экологии, землепользования и застройки г.о. Самара». Потом он смотрит на часы и торопится куда-то. Хорошо бы, удалось пристроить тандыр и четырех малолетних детей!

В своей последней статье западногерманская журналистка Ульрика Майнхоф цитирует по памяти слова чернокожего американского противника войны во Вьетнаме: «Протест — это когда я заявляю: все, я в этом больше не участвую. Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы и все остальные больше не участвовали». В Киеве от протеста к сопротивлению перешли. Нам, много работающим, обремененным семьями, ипотеками и актуальным счетом за газ людям кажется, что мир следует сохранять любой ценой. И мы боимся, что Майдан может повториться в России. Но стоит сходить на пару митингов, как этот страх отступает. Хоть зеленые насаждения в Самаре, разумеется, нужны. И предпринимателям государство обязано помогать.

Врагу не сдается наш гордый Варяг! – включают организаторы по окончании события.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.