Самый грустный фестиваль в мире

На площади Куйбышева вот уже целую неделю проходит фестиваль болельщиков, и не просто фестиваль болельщиков, а Международный Фестиваль Болельщиков FIFA. И еще 2014 в конце. Чтобы не возникало путаницы.

Губернские власти радостно рапортовали, что Самара на четыре года раньше стала чуть не хозяйкой чемпионата мира, чуть не по футболу, потому что главная площадь города приютила болельщиков и репетирует роль фан-зоны, которую ей предстоит сыграть в 2018, если все будут живы. Губернские власти не говорили, конечно, «если все будут живы», но с этим ЧМ-2018 масса непонятностей; из свежего — в Самаре стоимость проектирования стадиона оказалась завышена в 2 раза: контракт заключен на 835,6 млн рублей, а оценочная стоимость Главгосэкспертизы составляет 476,4 млн рублей. Так что лучше о ЧМ-2018 лишний раз не упоминать. Чтобы не сглазить. Или плюнуть трижды, чрез левое плечо.

Главное, не попасть при этом в полицейского; полицейских на репетирующей площади выстроено немало. Сама площадь, оцепленная не двойным, но серьезным оцеплением из заборчиков, металлоискателей и решеток, напоминает резервацию. Какую-то милую резервацию, без особого геноцида. Сюда изредка заходят люди, обычные горожане. Неохотно растопыривают сумки для досмотра, горожанок обихаживает женщина-полицейский, все как положено. Иногда женщина-полицейский куда-то отходит, и тогда горожанки проходят без досмотра. Спиртные напитки с собой проносить не дозволяется, а дозволяется выпить их незаметно в соседнем скверу, и проносить в собственном желудке и крови. В крови – чуть погодя.

— А что, — говорит лениво один полицейский другому, — нормально мы работаем фестиваль. Никаких инцидентов.

— Да ну, — не соглашается второй полицейский, — а вчерашняя баба, что улеглась на поле спать?

— Подумаешь, — первый полицейский поводит полным плечом, — немного выпила.

— Если бы моя жена так себя вела, — второй полицейский играет мускулами лица, — я бы ее в дурку сдал.

— Погоди, — первый полицейский настроен философично, — может, еще и придется.

На площади тихо.

Ах, как бурно должен проходить фестиваль болельщиков! С ночи до утра и с утра до ночи здесь должны пылать костры, звучать крики радости, стоны отчаяния, песни поддержки и бодрые нескладные речевки в духе «Силен, отважен и красив московский наш Локомотив». Фредди Меркьюри обязан надрываться снова и снова, рассказывая (по-английски) что мы теперь чемпионы. Сумрачные улыбки на боевитых лицах! Петарды и малые фейерверки повсеместно, а еще хорошо сжечь государственный флаг основного противника! Черный дым поднимается к небу, усталые, но довольные поджигатели утирают закопчённые лица. Меж ними ловко снуют нарядные официантки, разнося пиво, в каждой руке по шесть литровых кружек. Из-под черных корсажей невинно выбиваются кружева ручной работы, волосы убраны в косы, косы украшены лентами. На нежных щеках – портреты знаменитых футболистов, нарисованы специальной краской, невредной для тела. Шум, гам, кувырки вперед и сальто назад, колесом по площади проходят наиболее увлеченные, одновременно трубя в дудки. Татуировки с названием любимого клуба на спинах, бедрах и предплечьях! Тут же бизнес – набьем прямо здесь памятную татуировку с символикой фестиваля болельщиков. Футбол в сердце города, ого-го!

Но нет. На площади малолюдно. Хоть солнце, вновь наладилась погода, нет ни дождя, ни оглушительной жары, а есть выходной день и вот это самое – фестиваль болельщиков.

Куски трибун с сиденьями красными, белыми и синими – то тут, то там. Плазменный экран, большая сцена. На экране транслируют повторы матчей Бразильского чемпионата. Зрителей немного. Несколько мужчин, по виду представителей канадских компаний или церкви адвентистов седьмого дня, группа женщин в национальных костюмах. Таджички. Интернационально грызут семечки, сплевывают в ладонь.

Маленькие островки футбольных полей хаотично разбросаны под бронзовым Куйбышевом. Тут можно сыграть в настольный футбол, и пара столов занята детьми младшего школьного возраста. Детей караулят усталые от забот матери, одна присела на корточки и снизу пересказывает другой содержание зарубежного сериала «Декстер»:

— Такой, понимаешь, как бы маньяк, но на самом деле – борец за справедливость, типа Дубровского.

— Какого Дубровского, — деловито уточняет собеседница, — с кафедры пропедтерапии?

Мать машет раздраженно рукой со своих корточек.

— Лучше! Благородный разбойник, говорю же тебе…

Молодые люди гуляют в майках организаторов. На спинах надпись: спроси о футболе у меня. И рядом сердечко. Девочки-аниматоры прыгают вразнобой на джамперах – о, джамперы, это такие приспособления для ног, вроде маленьких ходулей, но с пружинами или чем-то таким. Девочки считают «три-четыре» и совершают прыжок, вроде бы одновременно, но не синхронно. Огорченные, повторяют попытки. Останавливаются и вносят поправки в стратегию прыжка. Новая стратегия результатов не меняет.

На сцене что-то вроде развлекательной программы, ведущий с хорошим задором вновь и вновь приветствует Самару, но Самара отвечает вяло. Самаре, может быть, претят металлоискатели, заборы и решетки. Самара, может, привыкла к вольной жизни на свободных берегах великой реки. Самара, может, чувствует позывы клаустрофобии, когда ее загоняют на площадь, чтобы снаружи полицейское оцепление и личный досмотр при входе.

А при выходе – досмотра нет, и металлоискатель звонит, звонит, звонит, по каждому звонит. Отец несет на плечах небольшого сына, и развлекает его, читая вслух стихотворение: «Мой мальчик, тебе эту песню дарю, рассчитывай силы свои! И если не можешь сказать: хрю-хрю, визжи не стесняясь: иииии!»

PS Фестиваль стоил бюджету 20 миллионов рублей.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.