Аллея, тянущаяся по проспекту Металлургов от проходной завода до площадки, которая на данный момент носит имя Мочалова, для аборигенов место если не культовое, то судьбоносное. Именно здесь случаются первые встречи и поцелуи, протекают романы, делаются предложения, гуляют беременные, растут и отправляются в подростковую жизнь дети и обсуждают последние новости пенсионеры. Зимой, что вполне логично, аллея затихает; с возвращением тепла на ней возобновляется жизнь. И она превращается в бар под открытым небом. Где каждый выбирает напитки на свой вкус.
Компания молодых мам, привычно расположившихся на скамеечке, предпочитает разливное пиво. Что вполне практично: не нужно постоянно бегать в магазин. Пиво золотится в больших пластиковых стаканах; в коляске, окутанный облаком сигаретного дыма, с любопытством смотрит на мир самый маленький участник прогулки. Дето постарше бегают вокруг, иногда между ними вспыхивает ссора, матери твердой рукой наводят порядок. Одного из шалунов в качестве наказания, за неимением угла, ставят к дереву. Парнишка ревет и искренне не понимает, почему ему нельзя к другим детям. Мама, жестикулируя рукой с бокалом пива, чеканит: «Сначала научись себя вести».
Ухоженные пенсионерки на соседней лавочке основательны: кроме пива у них чипсы, косички копченого сыра и колбаски. Почти пикник, который одна из дам совмещает с выгулом внучки, белокурой девочки лет пяти, развлекающей себя сбором букетика из газонной травы.
Молодая влюбленная пара предпочитает коктейли, которые они употребляют по очереди из одной банки. Какая-никакая романтика.
Три разновозрастных дамы, скорее всего коллеги, вносят разнообразие бутылкой шампанского. Напиток разливается в одноразовые стаканчики, которые сходятся вместе под неизменный тост: «За нас, девочки!» На девочек с интересом посматривает моложавый еще мужчина, отдыхающий в компании жены, двух ее подружек, бутылки мартини и баклажки пенного.
Две девушки в макси-юбках скрашивают общение недорогим вином. Одна из них что-то страстно рассказывает, размахивая рукой с зажатой в пальцах длинной сигаретой. Вторая сочувственно качает головой и эмоционально поддакивает. В двух шагах от них стайка женщин в ярких платьях, рядом с ними коньяк и пиво. А еще – одинокий мужчина, явно отдающий предпочтение полноватой блондинке в голубом. Кажется, что даже в воздухе рядом с ними расползаются флюиды флирта.
Чуть дальше, явно диссонируя с окружающими, расположилась восточная мадонна с младенцем на руках. Рядом, на самокатах, носятся двое старшеньких; мальчик – на зеленом транспортном средстве, девочка — на розовом. Ее муж, смугловатый, стильно-щетинистый, с бутылкой импортной газировки тоже смотрится здесь явно чуждым элементом.
И, разумеется, в этом месте глупо вспоминать о том, что в стране у нас действует запрет о распитии спиртных напитков в общественных местах. Да и полиции вокруг не наблюдается. Возможно, это сознательный выбор сотрудников правоохранительных органов: держаться подальше от своеобразного бара под открытым небом. В конце концов, зайди сюда человек в форме, и у него появится неразрешимая проблема: как здесь соблюдать закон? Забирать в участок целыми семьями, вместе с малолетними детьми?
У обитателей аллеи классические маршруты: к аркам, которыми богаты дома сталинской планировки, ибо уличные туалеты здесь никто не присмотрел. А потом – снова в магазин. Глядя на бесконечные вывески вдоль проспекта, становится ясно, что житель Металлурга рождается для того, чтобы поесть, купить цветы и туфли, и выпить пива.
Впрочем, есть еще аптеки, которые с принятием закона о запрете продажи спиртного после 22.00 перешли на круглосуточный ежим работы, и ломбарды, с бесконечными вечерними очередями на крыльце. Кстати, роковые 22 часа никак не отражаются на местной публике, которая о законе имеет весьма смутные представления. Пиво продолжает литься рекой в многочисленных магазинах, на которых в порядке небрежной конспирации появилось слово «бар». Вместе с пивом и все остальные напитки, которыми так любит успокоить сердце местная публика. Тем более что летние ночи располагают к долгим прогулкам и общению. И уже давно никто не вздрагивает, услышав перед рассветом во дворе детские крики. Что делать, вечеринки иногда имеют свойство затягиваться, а оставлять малышей без присмотра у многих все еще считается моветоном.
Потом, скорее всего, будет небольшой семейный скандал, и очередная обиженная и разогретая алкоголем дама, наконец, выскажет все претензии разомлевшему от летней ночи ненаглядному. Претензий будет много, и жители окрестных домов выслушают их — кто с сочувствием, кто с раздражением. Ненаглядному надоест слушать свою кричащую половину и разборка перейдет в рукопашную, с неизменным женским плачем, мужским матом и глухими ударами. Полицию, впрочем, никто не вызовет. Да она и не приедет: дела семейные, чего в них вмешиваться.
Часа в четыре все затихнет. Разве что будут чирикать ранние воробьи и шуршать шинами редкие машины.
А завтра – снова будет пиво. Утром его привезут в больших серебристых бочках, и продавцы, принимая товар, будут снова ругаться, что не успевают на работе ни поесть, ни покурить. А первые клиенты будут толпиться на ступеньках уже утром, не дожидаясь десяти часов. Правила ведь для того и существуют, чтобы их нарушать.
А где-то в больших кабинетах чиновники и депутаты снова будут размышлять о здоровье вверенного им народа. И думать, как спасти страну от пьянства. И, возможно, даже в очередной раз что-то запретят. И обитатели социальных сетей примутся бурно этот очередной запрет обсуждать. И, разумеется, опять распадутся на два лагеря, и в каждом из них найдется куча умных аргументов «за» и «против». Но большинство жителей Металлурга о виртуальных поединках даже не узнают. Впрочем, как и не ощутят строгих запретов. Жизнь на аллее продолжится своим чередом. И что с этим делать, непонятно никому.