Свеча памяти

«Знающий историю своей страны человек есть личность», – звучит у меня в голове. Не помню, откуда эта строчка, но в память мою она врезалась основательно. Теперь сижу в автобусе и думаю об исторической памяти. Так ли она важна, да и осталась ли у кого-нибудь? Выйду на телецентре. Пройдусь немного пешком до парка Гагарина. И приближусь к толпе, образовавшейся возле знака памяти жертв политических репрессий.

Времена всё же другие

Подавляющее большинство в массе собравшихся – пожилые люди. Для страховки в разных точках возле памятника стоят пожилые дамы с табличками, где указан район. «Что ж… раз пригласили, значит прийти нужно», – произносит бабушка, обращаясь к своему кавалеру. Медленно ступающий за ней муж одобрительно кивает. Оба останавливаются на том месте, которое обозначила женщина с блокнотом и ручкой в руках.

Каждый участник мероприятия держит свечку и гвоздику, заранее розданные. Однако к памятнику жертвам политических репрессий некоторые пришли стихийно. Без гвоздик и свечек, они выглядят свежими и бодрыми. Такие люди образуют маленькие кружки в отдалении от основной толпы, и травят советские политические анекдоты.

«Построили, значит, вокруг Лубянки высокий забор. Охранников поставили. Человек проходит мимо, останавливается и спрашивает: «Зачем такой высокий-то?». Охранник ему в ответ: «Чтобы преступники не лезли». «Эти, что ли, преступники», – спрашивает прохожий, указывая на кабинет одного из чекистов. Тут его раз и скрутили. И вот он уже в подвале сидит» – рассказывает один человек. Окружающие его люди тихо смеются. Это смех боли.

Подходит женщина с фотоаппаратом и говорит: «Дайте, я вас сфотографирую. На память о том, что вы были здесь». Мужчины отнекиваются и предлагают сфотографировать полицейских: «Вон они даже на конях сюда приехали», — добавляют. А женщина в ответ с сожалением замечает: «Пробовала… они говорит, что морды коней можно фотографировать, а их нельзя». Тогда один мужчина вставляет: «Просто у коней морды поскромнее будут». Все смеются.

Один из мужчин многозначительно отмечает: «Да-а-а-а… вот мы шутим-шутим, а ведь раньше нас за такое…» – и показывает как «скручивают» людей. А его собеседник отвечает: «Время всё же другое сейчас, не так сильно прессуют».

Память лучше эстрады

Мероприятие открывается богослужением. Мужчины снимают шапки, женщины поправляют платки на голове. Все задумчиво смотрят на мотающееся взад и вперёд дымящееся кадило. Крестятся и снова опускают руки, становясь неподвижными фигурами. Закончив процесс, священнослужители удаляются и сцену приглашаются разные чиновники.

Первым выступает Александр Краевой, заместитель председателя комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий. Он говорит, что правильно каждый год вспоминать репрессированных: «Потому что, нет будущего у того народа, который не помнит своё прошлое!».

После этого Александр Владимирович принимается зачитывать обращение Меркушкина к жителям нашей области. Он цитирует губернатора: «Нужно понимать, что никакие политические цели не могут быть поставлены выше человеческой жизни». Далее Меркушкин зачем-то вспоминает об Украине, где якобы «преследование людей по политическим мотивам, расправа с инакомыслящими приобретают масштаб национальной трагедии!»

Следующим к микрофону подходит Николай Митрянин, первый заместитель председателя Думы г.о. Самара. Он предлагает поклониться невинно убитым и почтить их памятью, ведь «это всё, что мы можем сделать для тех людей, кто отдал свою жизнь, по сути, в рассвете лет».

В это время ведущий предлагает обратить внимание на гранитные плиты, вспомнить тех, кто политическим, несправедливым обвинениям ушёл из жизни. Ведущий благодарит собравшихся. А затем добавляет: «Спасибо вам за то, что вы пришли. Главное – это память!». «А не присутствие эстрадного артиста!» – хочется добавить мне.

Выступает Александр Карпушкин, исполняющий обязанности г.о. Самара. Он говорит о преемственности поколений, о том что память о жертвах репрессий будет жива ещё долго. А в завершении своей речи он желает всем присутствующим «мирного неба над головой и уверенности в завтрашнем дне».

Благодарность через край

Теперь к микрофону приглашают людей, не входящих во властные круги. Первым таким «независимым» оказывается Евгений Грабарь, председатель самарской ассоциации жертв политических репрессий. Он погружается в историю, подчёркивая постоянные изменения: «Когда-то здесь бурьян рос. А теперь великолепный памятник стоит». Затем Грабарь начинает петь дифирамбы: «И очень мне нравится, что глава города, депутаты, областное правительство уделяет нам внимание». После длиной ура-патриотической песни он добавляет: «Я хочу заверить власть от своего и вашего имени, что мы – самые активные граждане Самары. Нас просят, мы помогаем: ходим на выборы…» – несколько осёкся, поняв, что перегибает палку в демонстрации лояльности, и завершил свою речь: «Спасибо вам, земляки! Спасибо, жители волжского города!».

Ведущий приглашает выступить Александра Шмакова, председателя Самарской городской благотворительной общественной организации жертв политических репрессий «Реабилитация». Тот начинает речь со статистических данных: «Самарские репрессированные оказали неоценимую услугу в победе над фашистами. Буквально, в течение года, с 40-го по 41, было построено и запущено 18 предприятий. Город стал центром авиационной промышленности. Когда под Сталинградом было трудно… из нашего Безымянлага на фронт ушло 71 тысяча репрессированных. Наряду с этим более пяти тысяч в Самаре расстреляли по политическим мотивам».

Завершает свою речь та: «Поэтому, мы, реабилитированные, должны сегодня благодарить» — тут голос Александра Петровича становится очень высоким, и он продолжает: «благодарить нашу администрацию, особенно Азарова и Меркушкина, которые подарили нам этот памятник». Вот, оказывается, что в его понимании выступить «хорошо».

Последним выступает Геннадий Семёнов член той же организации, что и Шмаков. Он рассуждает о количестве помнящих про события 30-40 годов: «Я бы разделил массу людей на три части: 60-70% (молодёжь) ничего не знают; 15-20% (пожилые) воспринимают как тяжёлые испытания, выпавшие на их долю; 10% относятся скептически-положительно к репрессиям».

Финальную точку Геннадий Петрович ставит эффектно: «В их числе (тех, кто положительно относится к репрессиям 30-40 годов)есть руководители предприятий и даже местные депутаты. Это их близорукость, а если говорить просто, тупость!».

Ведущий объявляет о начале церемонии возложения цветов к памятнику. Бабушки с трясущимися головами, хромающие, тяжёло дышащие медленно идут к памятнику. Они кладут гвоздики, а затем обходят скульптуру, проводя по ней рукой. Оглаживая. Старики вытирают слёзы платками и отправляются в автобусы, стоящие у входа в парк.

Разбегаются журналисты. Только один мужчина остается на пустой лавчке напротив памятника, прикрыв рукой свечку от потоков ветра. Он пристально смотрит на пламя, не замечая ничего вокруг. Думает о невинно убиенных. Отдаёт дань памяти. И то самое правильное и верное решение и поступок дня.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.