К середине февраля в домах старшеклассников все чаще и чаще упоминается аббревиатура из трех пугающих букв. Эти буквы – ЕГЭ. Старшеклассники решают задачи различных категорий, пишут эссе, или ничего такого не делают, пинают балду, а родители прочат им профессию маляра-штукатура, кстати, очень неплохую профессию, всегда востребованную. Мой сынок Сережа — ученик десятого класса, вчера настиг меня в коридоре, где я с удовольствием прогуливалась перед сном, и сказал хрипло: «Мне надо написать тренировочное эссе. А я не знаю, о чем. Там цитата какая-то. Непонятная».
Сначала я, естественно, начала кричать. Я всегда забираю с высокой ноты, это позволяет детям ощущать небезразличие родителя и свою востребованность в семье.
— Блин, — кричала я в коридоре, — а почему надо вспоминать об эссе в половине первого ночи? Я не могу думать в половине первого ночи! Я в половине первого ночи могу только есть и спать!
Потом мне стало стыдно. Я же все-таки мастерица писать эссе на заданные темы. А тут ребенок, можно сказать, единственный сын. Да еще и единственная дочь вытащилась из своей комнаты и спросила:
— А можно не орать?
— Можно! – проорала я, и пошла знакомится с цитатой.
Это была прекрасная цитата.
— Мы изменили свое окружение так радикально, что теперь должны изменить себя, чтобы жить в этом окружении, — зачитал мне сын из учебника, — Н. Винер, американский ученый.
— Американский ученый, — повторила глубокомысленно, — Н. Винер.
Так я маскировала, что понятия не имею, о чем должно быть ребенкино эссе. Мы изменили свое окружение так радикально! Что!
— Ээээ, — сказала я. – Отличная тема.
— Ну, — подбадривал меня Сережа, — дальше.
Он ходил по своей маленькой комнате, со шкафа за движением наблюдал кот. На диване валялась толстовка гигантского размера. Мне стало немного грустно: а ведь давно ли сыну было полгода и он, изображая «ладушки-ладушки», не мог достать короткими ручками до большой головы? А теперь, конечно, американский ученый, Н. Винер.
— Мам, — напомнил о себе Сережа, — ну что там.
— Колобок, — не очень уверенно начала я, — надо придумать что-то парадоксальное, это порадует педагога. Вот смотри! Колобок радикально изменил свое окружение, уйдя от бабушки и дедушки. Но не смог изменить самого себя, чтобы жить в новом окружении волка, зайца и лисы. И его съели.
Сынок посмотрел на меня со смутным сожалением.
— Мама, — сказал он, — это эссе по обществознанию. Какой еще колобок.
— А чем плох колобок? – отстаивала я идею, — эпос. Мудрость русского народа. Хитрость русского зверя. То, сё.
— Не хочу колобка, — упорствовал Сережа, — не хочу хитрость русского зверя.
— Давай тогда мощь русского оружия, – предложила я отличный вариант. – План Гитлера «Барбаросса» провалился, и знаешь, почему?
— Почему, — без интереса спросил сын.
Откровенно говоря, четкого ответа я не имела.
— Ннну, очевидно, план молниеносной войны Гитлера оказался нежизнеспособным именно потому, что немецкие солдаты не смогли … эээ. Не смогли немецкие солдаты…и высшее военное руководство…
— Изменить себя, чтобы жить в окружении волка, зайца и лисы, — развязно завершил фразу сын.
Я обиделась. Вот она, неблагодарность детей! Мать подарила им жизнь, в час ночи ломает голову на дурацкие темы американских ученых, а они глумятся!
— Вот и думай тогда сам! – запальчиво выкрикнула я.
В комнату зашла дочь.
— Лютый, — сказала она высокомерно.
— Что лютый? – переспросили мы.
— Февраль по-украински, — непонятно объяснила дочь и почесала голову под волосами.
— Кстати, — встрепенулся сын, — а как звали Морзе? Ну, который насчет азбуки.
— Тарас, — быстро ответила дочь.
— Кажется, Николай, — одновременно произнесла я.
Морзе звали — Сэмюэль Финли Бриз. А эссе сынок написал сам. В основном про tempora mutantur et.
Художник: Анжела Джерих
