«Брестская крепость»: и снова великое кино?

«Это была волнующая легенда. Рассказывали, что за сотни километров от фронта, в глубоком тылу врага, около города Бреста, в стенах старой русской крепости уже в течение многих дней и недель героически сражаются с врагом наши войска. Говорили, что противник, окружив крепость плотным кольцом, яростно штурмует ее, но при этом несет огромные потери, что ни бомбы, ни снаряды не могут сломить упорства крепостного гарнизона и что советские воины, обороняющиеся там, дали клятву умереть, но не покориться врагу…»

(Сергей Смирнов, «Брестская крепость»)

Совместный проект России и Белоруссии, фильм Александра Котта был запущен в 2007 году, премьера состоялась на Московском кинофестивале, а в начале ноября он вышел в прокат. Наверное, не случайность – в дни школьных каникул. И этот фильм может тронуть любого.

Сложно сказать о фильме с названием «Брестская крепость» что-то негативное. Кажется, это будет выглядеть пляской на костях и чуть ли не каннибализмом – потому что это наша история, наша родина, и никто не забыт на самом деле. Трудно отказаться от мысли, что, покритиковав фильм с названием «Брестская крепость», ты превратишься в тупого поклонника «Пилы», даже в своих глазах. Потому что материал такой. Страшная война. Оборона Брестской крепости – беспримерный подвиг, честный труд солдата в ситуации без выхода, день за днем. Но я все-таки про фильм. Из фильма я планировала либо узнать что-то новое (даже простая реконструкция событий требует современного осмысления), либо получить впечатления и переполниться антимилитаристским духом. Ничего нового не узналось, впечатлений крайне мало; штабели из трупов и умирающие дети – сильное зрелище, и, оно, естественно, очень огорчает меня как женщину и как мать. Но представления о хаосе первых дней войны давно имеются, прочитаны книги с разнообразными трактовками ситуаций, включая спорную версию Виктора Суворова о готовящемся нападении СССР на Германию. Информацией я переполнена, впрочем, как и средний отечественный зритель. К Красной Армии мы со средним отечественным зрителем относимся хорошо. Мы в курсе репрессий и фактического ее обезглавливания в конце тридцатых годов. И в повышении уровня патриотизма мы не нуждаемся, он даже зашкаливает иногда. Фильм ничего не дал, а хотелось бы получить.

21 июня 1941 года — обитатели Брестской крепости занимаются обычными делами выходного дня: звучит «На сопках Маньчжурии», офицеры танцуют, некоторые вприсядку, фотографируются семьями, смотрят комедии с Любовью Орловой. Добродушный НКВДшник ласково бранит паникера, пересказывающего тревожные новости от польских перебежчиков. Единственным запомнившимся мне персонажем, как ни странно, окажется именно он — лейтенант особого отдела Вайнштейн. Не свирепый упырь, но настоящий разведчик — в разгар боя под яростным артиллерийским обстрелом разоблачит немецкого шпиона. В начальных кадрах он показан любителем художественной самодеятельности и называет Третий рейх союзником Советского Союза. Двумя годами раньше чекист Вайнштейн был бы почти прав. Брестская крепость сначала оборонялась поляками от фашистов (сентябрь 1939), потом поляки ее оставили, повинуясь приказу командования. Согласно секретному протоколу крепость стала территорией СССР, и там проходил немецкий парад. Его принимали, стоя рядом на трибуне, командир советской танковой бригады Кривошеин и фашиствующий Гудериан. А уж потом наступил июнь сорок первого. Двадцать второе число. И на часах у героев фильма всегда будет четыре часа утра.

Основой сюжета служат воспоминания одного из выживших защитников крепости, двенадцатилетнего воспитанника музыкального взвода Саши Акимова (Алеша Копашов). Сначала мальчик-трубач станет участником событий в трех разрозненных очагах сопротивления, возглавляемых командиром полка Гавриловым (Александр Коршунов), комиссаром Фоминым (Павел Деревянко) и начальником погранзаставы Кижеватовым (Андрей Мерзликин). Потом он за кадром расскажет эту историю, будучи уже взрослым человеком.

В целом фильм можно охарактеризовать как добротный военный экшн на тему, известную моим ровесникам с детства, а новейшим поколением детей отнесенную к глубоко историческим. Материальная часть соответствует: правильная форма, точные копии танков Т-3, польская эмблема с орлом на стене крепости, обязательный пограничник с собакой, летящие журавли — символом прошедшего мира. Такие кинокартины (минус звук Долби) тридцать лет назад успешно производились Мосфильмом, Ленфильмом и Белорусской киностудией. Настоящая «Брестская крепость» имеет ставшую модной клиповую структуру кинематографического текста, мастерские пиротехнические эффекты и несколько драматических моментов. Обилие композиционно не оправданных, густо залитых кровью сцен наводит скуку и заставляет задуматься о щедром государственном бюджете фильма.

Потерялась генеральная идея. Если «Брестская крепость» — эпическая поэма, это одно, если драма о людях, попавших в мясорубку, – другое, а смешивать эти компоненты умеют не все.

И еще зачем-то решили репрессировать героя Петра Гаврилова, отправив его в сталинские лагеря. Петр Гаврилов никогда репрессирован не был, а в 1945 году служил как раз начальником лагеря для японских военнопленных. Но тут четко прослеживается историческое видение Александра Котта: работая над экранизацией Пикулевского «Реквиема каравану PQ-17», он изъял из него неполиткорректную линию подставления англичанами конвоя под удар, зато сполна добавил зверств сталинского режима.

Цепляться к мелочам не хочется. Поэтому не буду, остановлюсь только на двух. По сути, это уже не мелочи.

Неприятно выглядят в начальных титрах на стене слова «Брестская крепость», будто бы нацарапанные погибающими людьми. Будто бы героические защитники крепости решили напоследок посодействовать коммерческому успеху совместного кинопроекта союзных государств России и Белоруссии.

Неприятно выглядит кадр с летающими героическими защитниками крепости, после взрыва мощной авиабомбы — авторы хотели уподобить их классическим персонажам Марка Шагала, а получилось нехорошо и даже кощунственно.

А радиостанция, не подключенная к антенне, выглядит смешно.

Непонятна целевая аудитория — для кого? Детям и юношеству снимают по-другому. Такое кино их не заинтересует, к сожалению. Есть мнение, что на Запад — для просвещения. Но сколько, сколько уже их существует! Золотой фонд. Прекрасные фильмы. Трудно представить, что Запад захочет просвещаться именно в момент кинопроката «Брестской крепости». Взрослые же россияне, повторюсь, уже накопили достаточный опыт, учили в школе историю, читали литературу. Вполне могли прочитать книгу Сергея Смирнова «Брестская крепость», являющуюся основой сценария. Написанная в начале пятидесятых годов прошлого века, она долгое время не допускалась к печати: автор показал неразбериху в рядах красноармейцев и командования, впервые назвал будущих пленников немецких лагерей – героями обороны. Одно время книга обвинялась в антисоветской пропаганде, потом – в прокоммунистической. Можно найти ряд расхождений со сценарием. К примеру, совершенно выхолощен значимый эпизод с церковью на территории крепости, изначально занятой гитлеровскими солдатами — своеобразный аналог «Дома Павлова» в Сталинграде. Или все рукопашные схватки происходят в казематах, а не на улице. И еще много всего. Живое повествование, полностью справившееся со своей ролью. Может быть, как это водится у нас, начнутся его усиленные продажи и тиражирование? Смотрим фильм – читаем книгу. Или вот мы со средним отечественным зрителем: горячились, обсуждали, прослушали запись эфира «Эха Москвы» по теме Брестской крепости (не фильма), отыскали даже дневники Гудериана. Предположим, в этом и есть смысл производства кинокартины. Правда, очень высокобюджетный.