Три истории политического преследования в Самаре

Спустя несколько месяцев после серии одиночных пикетов 6 мая самарских активистов стали вызывать в отделения полиции для допроса, приходить к ним в учебные учреждения и звонить, предлагая личную встречу на стороне. «Новая в Поволжье» публикует три истории политического преследования самарских активистов, участвовавших в одиночных пикетах 6 мая.

Одиночные пикеты в поддержку политзаключённых прошли в Самаре 6 мая 2015 года – годовщина разгона акции на Болотной площади в Москве. Серия пикетов проходила в два этапа: днём стояли на Самарской площади, вечером – на пешеходной части улицы Ленинградской.

Григорий Оганезов, член совета Левого фронта

Григорий Оганезов

— Ко мне в колледж 10 сентября пришли два полицейских из отделения полиции №6. Сказали, что хотят поговорить по поводу пикета на Ленинградской/Куйбышева. Говорили, что я нарушил закон о митингах, показали материалы административного дела, где с видео снятого НОДовцами все участники «несанкционированного митинга» видны.

Начали оформлять протокол. Я использовал 51 статью конституции [никто не обязан свидетельствовать против себя самого – прим. авт.], и не стал говорить ничего. Потом они начали поднимать всех преподавателей и спрашивать про меня. Полицейские также сказали, что если я сдам всех участников и дам их номера, то протокол будет аннулирован. Я отказался и ушел!

Позже от одного преподавателя узнал, что они сказали ей, будто я фашист и защищаю фашистских активистов. Это полный бред, ведь я марксист и антифашист, активист Российского Социалистического Движения, которое не приемлет национализм и фашизм. Плюс тогда я стоял с плакатом в поддержку антифашиста Гаскарова. Нестыковка получилась у них.

После визита многие учителя стали косо на меня смотреть. А двое мне сказали, что у меня могут быть плохие последствия к концу второго курса – не смогу защититься по курсовой.

Думаю они решили начать с меня, как с самого активного в Самаре. Помню, кое-кто из полицейских сказал однажды: «Главный экстремист области – Оганезов». Почему ждали до сентября, не знаю. Но уверен, что будут ещё ко мне придираться. Хотя я ко всему готов.

Они, видать, думают раз я придерживаюсь левых взглядов, это значит какой-то страшный террорист или преступник. Я придерживаюсь мирного протеста, даже может несанкционированного. Все же насилия не применяем, законы соблюдаем.

Антон Пунток, гражданский активист

Антон Пунток

— Первый звонок был 8 октября. Звонивший представился как участковый отделения полиции Самарского района. Сказал, мол, слали повестку и необходимо им вручить мне уведомление. На вопрос, что за уведомления, звонивший ответил, мол, по участию 6 мая в не санкционированном пикете.

Предлагали увидеться. Я, конечно же, на встречу не пошёл. Вдруг это какие-то бандиты, а не полицейские. Ведь встретиться предлагали на стороне, не в отделении полиции. Разговаривают тоже странно: обращаются на, будто мы друзья какие.

Как я в этом году подал документы на регистрацию в ТИК, так будто разбудил их, теперь не спокойны органы власти ко мне. Причём в общении с ними они каждый раз придумывают мне всякие образы, то я нацист, то либерал, то вообще блатной пацан. Думаю они хотят предложить мне слить ребят. Как свидетеля привлечь или обвиняет в организации.

Но самое главное – каждый раз по телефону. Как человек поймёт что это правда из полиции звонят или из органов власти?

Михаил Борисов, член «Партии Прогресса»

Михаил Борисов

— В конце сентября месяца меня вызвал к себе участковый отделения полиции Ленинского района по двум поводам: «моя» стена [бетонное ограждение, обозначающее территорию для строительства очередной многоэтажки, перекрывшее входы и выходы для близстоящих домов – прим. авт.] и агитки, расклеенные на этой стене. По этим вопросам я дал свои показания. В завершении разговора участковый вручил мне конверт с повесткой. Там было сказано, что я должен явиться 8 октября в отделение полиции Самарского района для составления протокола об административном правонарушении касательно пикетов 6 мая этого года.

Повестка была выписана на некоего Михаила Михайловича Борисова. Хотя отчество у меня Максимович. Поэтому я проигнорировал требование. Тем более, учитывая статью 20.2 кодекса об административных правонарушениях дела, связанные с этим делом, имеют срок давности: протокол должен быть составлен на месте правонарушения либо в течение месяца после его совершения. Но полиция почему-то взялась за составления протокола только через 5 месяцев.

Не знаю, почему так долго ждали. Я думаю, они уже догадались, что все срок давности прошли, нет у них никаких шансов. Тогда они решили зайти с другой стороны. Вчера мне звонит участковый отделения полиции Ленинского района и предлагает прийти на допрос, связанный с, якобы, размещением нацисткой символики на одном из моих акаунтов в соцсети.

Сотрудники полиции будут пристальнее следить за нашей деятельностью. Причём, мне кажется, это меры давления связанны с выборами, которые состоятся в сентябре следующего года. То есть, хотят направить все наши силы на оспаривание обвинений и административных решений. Отвлечь нас от подготовки к выборам и работы с людьми.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.