В самом центре старой Самары открылась уникальная для Самарской губернии фабрика по производству женской одежды – Дом Мод Маши Горячевой. Внутри — конструкторский и закроечный цеха, современный шоу-рум и собственная фотостудия. По планам Марии Горячевой, дизайнера и хозяйки Дома мод скоро фабрика станет любимым местом каждой женщины, потому что здесь откроется салон красоты, детская комната и т.д.
— Мария, расскажите, как все начиналось. Как вы открыли свой бизнес?
— 9 лет назад это была секция в торговом центре, даже нет – половина секции. Сначала мы продавали привозную одежду. Но магазин я сразу оформила необычно. Этой принцип — вокруг должно быть красиво и уютно — дома, на работе. Клиентам это понравилось — люди нуждаются в красоте. Бизнес пошел. Но останавливаться мне не хотелось, не хотелось быть наравне с остальными магазинами, продавать одно и то же. В этом отделе синее платье, в этом синее и в этом синее. Ради чего? Ради того, чтобы просто купить и перепродать? Чтобы открыть побольше магазинов, заработать побольше денег и жить на Гавайях? У нас совсем другие планы. Мы 9 лет думали о Доме Мод, но то, что получилось сейчас — еще не конечный вариант. Мы хотим создать такой дом, в который женщина приходит и забывает о всех своих проблемах и заботах и посвящает время себе. Потому что женщина, прежде всего, должна жить в любви к себе. Тогда она может подарить любовь и всем вокруг.
— У вас бренд женской одежды и одежда для девочек. Почему вы заняли именно это нишу?
— Это наша философия: женщина должна быть женщиной. Всем девушкам, которые вышли замуж или родили ребенка, которые приходят ко мне в джинсах, я задаю один вопрос: когда вы встретились со своим будущим мужем, вы понравились ему в штанах, в трико, в спортивном костюме? Да, безусловно, мы носим и спортивные костюмы, Но мужчины любят нас в платьях. Поэтому 90% нашей продукции это платья, женственные силуэты. У нас нет таких мини-платьев, где, так сказать, все видно. Бывают, конечно, какие-то заказные мини, или костюмы для шоу. Однако чаще всего это длина миди или до колена, элегантные, струящиеся платья.
— Вас в Самаре давно знают: и бренд Dolls&dollars и одежду от Маши Горячевой. Какие качества, на ваш взгляд, должны присутствовать у дизайнера, чтобы быть успешным? И с какими сложностями сталкивается дизайнер «не из столицы»?
— Какие сложности? Только плюсы! Мы в городе одни, ниша наша не занята. Если раньше нас постоянно спрашивали: как вы с этими конкурируете, как с теми… Как с Mango, а как с Кирой Пластининой… Был, конечно, период, когда мы только начинали шить, к нам приходили с пакетами других марок. Сейчас – уже к другим приходят с нашими пакетами. У нас своя ниша, и это большое преимущество – мы не шьем купальники, мы не шьем шляпы, мы не шьем джинсы.
Сложностей с идеями у меня тоже никогда не возникало. У меня такие картинки в голове! К тому же, я не только дизайнер, но и директор компании, собственник бизнеса. В моем подчинении 60 человек. И сказать, что я сталкиваюсь со сложностями как дизайнер – нет, у меня такого нет. У нас есть сложность с набором персонала. А это уже не дизайнерская проблема, а проблема фабрики. Я все это разделяю: есть я и мое мышление, есть фабрика и производство одежды, есть магазины, где эта одежда продается… А качества у дизайнера должны быть обязательно лидерские. Обязательно должны быть слова: могу, хочу и надо.
— То есть судьба ваших коллекций зависит вовсе не от вдохновения. В первую очередь это работа и постоянный труд?
— Вдохновение? Если тебе богом свыше не дано, то тебе вообще не дано. Если ты думаешь: вот возьму и как придумаю платье. Никогда в жизни не придумаешь! Есть люди, которые родились с абсолютным слухом, не учились, а поют, а другие годами занимаются пением – и не выходит. У меня этот поток идет сверху откуда-то, чему я очень благодарна.
— Откуда приходит понимание, что нужно женщинам в данный момент? Ведь это то же вдохновение… А у вас прослеживается определенный стиль.
— Давайте отдавать себе отчет, что большинство женщин закомплексованы. Не закомплексованных женщин 10% и, мне кажется, это самые классные женщины. Как правило, они являются женами олигархов. Внутри-то мы все смелые, классные! А в жизни идешь и думаешь: «Вот были бы у меня такие ноги, как у топ-модели, я бы тогда тоже была красивой». Да ладно, я вам говорю, это неправда. Нужно себя любить такой, какая ты есть. Нужно найти в себе это самое красивое. Я стараюсь понять внутреннее состояние каждой женщины. Когда для кого-то разрабатываю одежду, погружаюсь в них, и ищу то, что нужно, чтобы этот конкретный человек встал перед зеркалом и сказал восхищенно: «И это я?». То есть вдохновляют сами люди. И ткани, конечно же.
— А для кого вы делаете образы?
— Я очень много работаю индивидуально. Кто-то приходит и говорит, что ему нужен гардероб под ключ. Или, говорит, что часто ездит в командировки, то есть нужно, чтобы платья складывались в чемоданы и не мялись. Или тот случай, когда «я страшная» и «у меня нет талии». В общем, 33 условия… И мы показываем, что талия есть, и ножки красивые, и все это с помощью платья.
— Ткани закупаете за рубежом или предпочитаете российских производителей?
— Мы работаем с поставщиками со всего мира. К сожалению, в России очень мало фабрик по производству тканей. Мы работали с Екатеринбургом, когда отшивали костюмы для школьной формы университета Наяновой. Для школьной формы нужны специальные сертифицированные ткани. Но, в основном, к сожалению, российское производство никак не может конкурировать с турками, китайцами, арабами и шикарными европейскими брендами. Российские фабрики ставят такую цену за шерсть, из которой мы должны шить, что не знаю, сколько в итоге должна стоить эта школьная форма. Я постоянно я езжу на выставки, постоянно с поставщиками в онлайн режиме. Каждый день курьерские службы привозят образцы. И в планах у меня заняться производством тканей. Это конечно не год, не два и не три, ведь это сложно и дорого. И я говорю только об окраске и принтовании. Изначально все ткани молочного цвета, потом уже на них наносятся рисунок. Машины для нанесения принтов стоят очень больших денег, но нам очень хочется.
— В условиях кризиса, постоянного роста курса доллара и евро, западных санкций, важным становится импортозамещение. Люди обеспокоены вопросом цена-качество, и часто в ходу принцип «наше, значит, дешевле». Насколько у вас дешевле, дороже?
— Если сейчас сравнивать с ценами на рынке, то мы совершенно доступны. У нас есть линия масс-маркета. У нас есть аутлет — сток центр, где любой студент может позволить себе покупку. При этом у нас есть и люксовая линейка, где одеваются уже женщины от 40 и выше, которые уже состоялись, и там, конечно же, другая ценовая политика. Там и ткани другие. Париж, а не Стамбул.
— Вы говорили, что кризис коснулся вас и в 2008 году… Как повлиял он на вас тогда и как сейчас?
— Он очень сильно повлиял на закупки тканей, потому что все стало резко дорого. В кризис 2008 года мы потеряли 70% наших мастеров, потому что, признаюсь честно, начали задерживать зарплаты… Был стресс, но был опыт. В этот кризис мы не потеряли никого, и мы не подняли цены в наших магазинах. Для нас это было очень важно, потому что мы понимали, что доллар и евро поднимаются, а зарплата у людей нет. Мы где-то ужались, где-то пришлось чуть-чуть с кем-то договориться о рассрочке, попросить подвинуться по аренде… Би ту би. Нашли же варианты.
— Есть ли какие-то особенности бизнеса в Самаре?
— Особенность в любом городе такая – если ты хочешь, чтобы у тебя что-то было, работай. Это главное. Просто работай хорошо и честно. Если ты делаешь так, то вокруг тебя начинают появляться хорошие и честные люди, единомышленники, с которыми вы начинаете вместе идти в одном направлении. Мне, конечно, очень повезло: уже три года мы работаем с супругом и у нас активная команда. За это время сделали большие шаги вперед.
— Открытие Дома Мод — это необходимость, расширение бизнеса? Спрос растет, и нужно больше производить?
— Вы знаете, мы просто считаем, что нашим мастерам и нашим клиентам должно быть комфортно. Вот представьте, что вы готовите на маленькой, грязной кухне – это неудобно. На большой, чистой, красивой кухне с хорошим оборудованием и готовить удобнее и еда получается вкуснее и красивее. Так вы вложите в это блюдо гораздо больше любви.
— Как считаете, в вашем деле надо вести свою линию или подстраиваться под покупателя?
— В Самаре один клиент, в Тольятти – другой, а в Барселоне он будет третий. Покупатели разные, отчасти поэтому мы и открыли бутик. Безусловно, масс-маркет – есть масс-маркет. Хотим мы или не хотим, а черные юбки к 1 сентября поставь. А клиенты бутика понимают, что такое французское кружево. Хотя у нас вся одежда интересна. Есть и детская линейка одежды: и школьная форма, и для совсем пупсят смешные платьица как у невест. Мы везде себя пробуем, не хотим останавливаться на чем-то конкретном. Мы вообще, как видите, не хотим останавливаться! Сейчас думаем еще расширяться. Будем брать портных, конструкторов, закройщиков. Я кстати все 9 лет являюсь единственным дизайнером на всю марку. И вот сейчас буду брать еще дизайнера, которому отдам сетку масс-маркета. Конечно же, под моим руководством.
— Как будете выбирать дизайнера?
— Буду выбирать хорошего, искреннего, талантливого человека. Который через год не встанет и не скажет: «Я король, пойду-ка я что-нибудь свое делать». Потому что я считаю, что для того, чтобы так сказать, надо долго учиться. И вообще побыть рядом с нами – счастливый случай для любого человека. Для этого должны сложиться звезды. Поэтому когда я ищу какого-то сотрудника, а он никак не приходит, то мне даже интересно, кого же там Господь приготовил для нас, что там за «штучка» такая. Вот так я отношусь к жизни, к людям.
— А можно ли в Самаре и в России вообще получить хорошее образование в этой области? Где искать хороших швей?
— Их надо только учить, кого-то, может, и не «с нуля», но надо. Потому что у нас на фабрике стоят профессиональные скоростные швейные машины, закроечные машины. Тут одна ошибка может стоить больших денег или даже здоровья персонала. Мы планируем открыть свою школу, а потом трудоустраивать выпускников. Обучать будут наши нынешние мастера, 70% — «старая гвардия», они работали еще в Доме моделей, который при Советском союзе был. Я им полностью доверяю, мы с ними все 9 лет. И не один из них не ушел, только в кризис, но потом мы всех вернули и завоевали уважение обратно.
— У вас грандиозные планы: Дом Мод, Школа, запуск фирменных принтов на ткани…
— В самых ближайших планах сделать мероприятие для бабушек и дедушек из дома престарелых. Мы хотим шить для них платья и устроить показ. Хочу, чтобы были наряды в стиле Гурченко, как в их молодости. Так же будут, наверное, и новые магазины. В общем, мы делаем по одному-два проекта в год. В первую очередь, планируем открыть в Казани, Санкт-Петербурге…
— Нет ли у вас в планах участвовать как российскому дизайнеру в Неделе моды в Москве, чтобы продвигать свой бренд, стать известными за пределами Самары?
— Нет, не хотим. Нам не с кем соревноваться. Для чего? Приехали в Самару, стукнули себя в грудь и сказали, мы потратили два миллиона рублей и поучаствовали в Moscow Fashion Week. Что дальше? Это имело бы смысл, если бы наш бутик находился в Москве. А мы его и открывать там не хотим. А здесь? Для того, чтобы я пришла и перед своим персоналом сказала, смотрите кто я? Они и так знают, кто я, любят и ценят. Мы лучше соберемся все вместе и подумаем, что нам нужно купить и пустим эти деньги в развитие. Или на премии работникам фабрики.
— То есть у вас нет такой заботы, чтобы вас узнавали в России? Юдашкина знают все, а вас?
— Сколько ему лет? Через 70 лет мы встретимся, и меня все будут знать. Торопить события не нужно. Знаете, когда я два месяца назад шла, гуляла с ребенком, я вообще не планировала никуда переезжать. Я просто шла и увидела надпись «Аренда». Звоню супругу и говорю: «Дима, давай просто позвоним». А сейчас думаю: «Господи, что-то как-то все быстро сложилось, я так не просила». Но если это надо, если Господь это послал, то это обязательно будет. И известность также. Вопрос, чем мы платим за эту известность – двумя миллионами? Мне вон конструкторская машина нужна за два миллиона, которая будет лекала делать. Это важнее, намного важнее. А слава – меня знают мой муж и сын. Это моя слава.
