Бокалы, лавры, маги и стры

В самарских вузах заканчивается набор абитуриентов на первый курс. Многие из зелёных, готовых грызть гранит науки будущих студентов станут не классическими специалистами, а непонятными бакалаврами, а самые одарённые в дальнейшем даже смогут стать магистрами. После окончания магистратуры, кому не надоест учиться, может подать заявление на поступление в аспирантуру. Бакалавр учится 4 года, магистр – 6. Это всё, что 90% населения города Самары знает о новой системе двухуровневого образования. Разобраться в данной проблеме «Новой» помогли доцент, кандидат исторических наук Александр Борисович Окунь и профессор, доктор исторических наук Юрий Николаевич Смирнов.

— Когда появилась система бакалавриата и магистратуры?

— Система далеко не новая. Это у нас она новая, а в мире она существует уже очень давно. Бакалавриат возник как некая система социализации и даёт он базовое, общее образование. Став бакалавром, человек может быстро сориентироваться – либо он идёт работать по специальности, либо идёт дальше в магистратуру. Бакалавриат и магистратура уже отработанная система, которая существует уже несколько десятилетий. Эта система не хороша и не плоха, это просто технология оказания образовательных услуг. Безусловно, есть свои плюсы – это возможность выбора и мобильность.

— А минусы?

— Бакалавриат даёт неглубокое, усреднённое образование, не связанное с научными изысканиями. В этом ограниченность этой системы.

— А как осуществляется процесс поступления в аспирантуру? После магистратуры?

— Абсолютно верно. Проблема вот в чём. Сама модель бакалавриата и магистратуры взята из англо-саксонской схемы, где существует одна научная степень. Там всё очень просто – сначала бакалавр, потом магистр, в конце — доктор философии. Естественно, эта научная схема не стыкуется с нашей системой, где есть 2 научные степени – кандидат наук и доктор наук. Получается, что бакалавриат и магистратура – это лишняя промежуточная ступень. Внедрение этой системы – это попытка совместить 2 разные системы, которая приводит к аморфности. Модель теряет стройность. Именно это и происходит. Система бакалавриата и магистратуры очень хаотична и неорганизованна. Получается, что образование оторвано от науки. Но, как я уже говорил, есть и свои плюсы. Всего один шаг, и вы стали бакалавром и можете идти работать. Можно сделать 2 шага и стать магистром. Но тут возникают вопросы. Немного непонятно, что именно это даёт.

Ю. Н. Смирнов: Всё должно быть прописано в трудовом законодательстве. Должно быть понятно, какие должности кто имеет право занимать.

— Абсолютно верно. Когда мы меняем одну деталь, то во всей системе сразу наступает сбой. К изменениям необходимо адаптировать все остальные составляющие. Систему рынка труда, трудовое законодательство… и так далее. Говорить можно бесконечно. Степень бакалавра не прописана ни в Трудовом кодексе, ни в перечнях специальностей, профессий, должностей. Этой степени нет нигде. Она нигде не учтена.

Ю. Н. Смирнов: Если вы возьмёте в руки квалификационный справочник, то степени бакалавра вы в нём также не найдёте.

— В этом смысле система образования опережает рынок труда. Что значит бакалавр? Работодатель не знает, какова квалификация такого сотрудника, он не знает, на какие должности он может претендовать. Сам человек, получивший такую степень, не представляет, на что он может претендовать. Нет чёткости, нет ясности.

— У кого больше шансов быть принятым на работу – у человека с дипломом магистра или человека с дипломом специалиста?

— На усмотрение работодателя. Он знает, кто такой специалист. Но не знает, кто такие бакалавр и магистр.

Ю. Н. Смирнов: Даже зная, что магистр дольше учился, что уровень его образования выше, он скорее предпочтёт специалиста. Потому что в его квалификационном справочнике про магистра и бакалавра нет ни слова.

— К какому времени можно ожидать адаптации государства к новой системе двухуровневого образования?

Ю. Н. Смирнов: Это далеко не новая система. Попытки внедрить систему бакалавров и магистров начались ещё в 91 году. Есть вузы, которые уже давно перешли на 2-уровневую схему.

— Но ничего не получилось. Бакалавры были вынуждены доучиваться. Если говорить о глобальных вещах, то для того, чтобы осуществить реформу всей системы трудовых отношений, нужны колоссальные изменения. Это сложная задача, в решении которой должно принимать участие огромное количество ведомств, должна быть создана огромная межведомственная комиссия. При этом все изменения должны приниматься на законодательном уровне. Всё это может растянуться на бесконечное количество времени. Если есть политическая воля, то всё можно сделать достаточно быстро. Если же она ослаблена, то процесс может растянуться на десятилетия. Все разговоры, которые ведутся вокруг условно новой двухуровневой системы, ведутся не о том, о чём нужно. Все обсуждают формальные стороны процесса, и утрачивается основной смысл. Что должно быть вложено в понятие бакалавр? Какой уровень квалификации он должен иметь? Кто такой специалист? Магистр? В чём разница между ними? Вот эти вопросы должны волновать всех нас. Сама форма новой системы – это также формальная сторона. Двухуровневая система – это своеобразная структура. Она ни хорошая, ни плохая. Она существует уже очень давно в разных странах, где-то она работает лучше, где-то хуже. Она не определяет реальное состояние вещей. Вместо модернизации системы мы занимаемся лишь её формализацией. Люди, которые осуществляют переход на учебный план бакалавра, занимаются тем, что определяют, по какому учебному предмету те или иные компетенции студента формируются. О чём здесь идёт речь? О формальном бюрократическом подходе.

— Как вы можете оценить состояние современной системы образования?

— Деградация нашей системы образования началась уже давно. Система образования нуждается в реформе. И это очевидно. Но если эту реформу ограничить формальными бюрократическими изменениями, то это значит, что мы усугубляем эту деградацию. Признаём эту деградацию. Я считаю, что изменения должны начаться, в первую очередь, с содержательной стороны – набора дисциплин, методик преподавания, включения в мировое европейское образовательное пространство. Особенно это касается гуманитарных дисциплин. Мы очень сильно отстаём от запада. Те преимущества, которые имела советская система образования, потихонечку утрачиваются. Потому что здесь необходимо постоянное повышение оснащённости. Это не делалось очень много времени. Перевод на систему бакалавров и магистров не меняет ничего. Содержание не меняется. База техническая не меняется. Финансирование остаётся на абсолютно том же уровне.

Ю. Н. Смирнов: На двухуровневую систему переходят гуманитарные вузы, а инженерные до сих пор выпускают специалистов. Рисковать страшновато. Бакалавры сельского хозяйства. Бакалавры самолётостроения. Странновато звучит, не так ли?

— Какова ваша оценка проводимой реформы?

— Я ощущаю несоответствие проводимой реформы целям, которые декларировались. Есть такое смутное подозрение, что одной из задач реформы является резкое сокращение бюджетных расходов. Притом за счёт гуманитарной сферы. Происходит всё то же самое, что происходило на абсолютно другом уровне, в другую историческую эпоху. Я говорю сейчас о 20-30-ых годах. Тогда речь шла о подмене гуманитарного образования чем-то совершенно другим. Какова цель гуманитарного образования? Сформировать самостоятельно мыслящую личность. Всё это заменялось подготовкой специалистов. Во всём остальном мире ситуация отличалась разительно. В то время на Западе считалось, что образованный человек может повлиять на мировую ситуацию, что он может развивать экономику и быть креативным, так как специалист и технократ эти вопросы игнорирует. У нас в стране всё было практически наоборот. То же самое происходит и сейчас. Проводимая реформа, увы, не направлена на улучшения. Она направлена на оптимизацию расходов. У новой системы утилитарно-прагматичный подход. Что-то вроде – у нас есть социальный заказ, мы подготовим определённое количество средненьких специалистов. Всё остальное нас не волнует. Хотят учиться дальше? Не проблема. Пускай платят.

— Печальная тенденция.

— Так и есть. Логика простая. Людей, которые бы заботились о дальнейших перспективах, которым есть дело до образования и науки, достаточно мало. Люди, которые живут сегодняшним днём, вкладываются в то, что можно продать сегодня. Всех волнует одно – обеспечение собственного благополучия. Ситуация в Китае в корне отличается от нашей. Там одна из самых быстро развивающихся сфер с точки зрения инвестиций – это сфера высшего образования. У нас абсолютно противоположная ситуация. Но это касается не только нас. Во многих европейских странах происходят изменения. Забавно, что система называется Болонской, а Италия ещё не перешла на эту систему. Она только-только начинает переход, там тоже масса дискуссий на эту тему. Но! Каждая европейская страна разрабатывает собственную модель, которая учитывает свои традиции. Германия, Франция, Англия – они сохраняют базовую основу своей традиционной системы образования. И её адаптируют в дальнейшем. У нас же пошли другим путём. Без учёта имеющегося опыта, возможностей, традиций, потребностей внедрили двухуровневую систему.

— Как относятся абитуриенты к новой системе?

— У родителей всегда первый вопрос: а у вас бакалавры или специалисты? Это интересует больше всего. Стоит услышать слово «бакалавр», как сразу на лице появляется настороженность. Это вполне нормально. Нормальная реакция на что-то необычное и новое. Но, что радует, панику подобные нововведения у людей не вызывают. Но возникает очень много вопросов. Кем потом идти работать? Является ли бакалавриат полноценным высшим образованием? Это самые популярные вопросы. Это говорит о том, что существует недостаток информационного обеспечения. Переход на новую систему не получил достойного освещения. Люди не очень хорошо осведомлены.

Ю. Н. Смирнов: С другой стороны, и сказать-то нечего. А кем он будет работать? А каким будет рынок труда? И так далее. На эти вопросы ответа нет.

— Как должна осуществляться реформа в образовании? Только в том случае, если ясны последствия и результат. Мы начинаем строить дом не с базы и основания, а с крыши. Насколько прочным будет такой дом, неизвестно.