Илья Семин — новая кровь Бажинды. Его появление омолодило и саму группу, и армию (уже почти!) поклонников.
Самарский коллектив «Bajinda Behind the Enemy Lines» в мае выпустил новый альбом — «Pucina». И уже полгода с успехом обкатывает его трек-лист, как в местных клубах, так и на гастролях по российским городам. Заменивший полтора года назад Павла Тетерина, новый фронтмен Илья Семин, хотя сохранил в вокале, свойственный группе и ранее, расслабленный апломб брит-попа, но внес изрядную долю бесчинства и порочности. Как впрочем, и в визуальную часть – теперь концерты BBTEL стали отличатся чувственностью на грани фола, а публика на выступлениях команды полностью поменялась. В основном помолодев, как и фронтмен группы. Юное дарование, которого, завсегдатаи клубов отмечают, как самый провокационный и перспективный музыкальный проект последних лет в Самаре. Илья Семин впервые в жизни дал масштабное интервью, рассказав «Новой газете», как группа собирается покорять зарубежные фестивальные площадки, заключив в начале осени соглашение с европейским букинг-агентством «Greensmith».
— Как музыка изначально вошла в твою жизнь?
— Мне было четыре года, когда мама из московской командировки привезла диск «МуммиТроля». Кажется что-то из первых альбомов: «Морская» или «Икра». Я услышал, и с тех пор музыка стала интересна. Потом я много занимался футболом, практически профессионально. Играл в дубле молодежной команды «Крыльев Советов». И в пятнадцать лет на тренировке порвал связки, врачи на год запретили играть, а на полгода вообще ходить. И мать купила мне гитару. Лежал на кровати и играл. А через год вернулся в клуб, посмотрел на все и понял, что музыка мне интереснее и бросил футбол. Причем матери это очень не понравилось, но я сам пошел и поступил в музыкальную школу в класс гитары. Даже сам платил за нее, подрабатывая официантом в «Ростиксе» в ТЦ «Московский». Кстати, устроился в 15 лет, хотя туда брали только с 18-ти. Причем получал там нормальные деньги, хотя приходилось выматываться. За это время заработал на нормальную гитару.
— Как ты попал в группу Bajinda Behind the Enemy Lines?
— За год до того, я играл в группе «Vuri Roots», и с нами связался Борис Елатомцев и предложил помощь и сотрудничество. Он стал нашим менеджером и понравился нам, поскольку в самарском музыкальном бизнесе мало толковых людей. Группа была очень перспективна, на концерты приходил много народу – «Олимп» забивался полностью. Когда играли в «Звезде» — человек триста приходило. И думаю, что если бы не распались, то сейчас вышли бы на приличный уровень. Но потом, спустя полгода я разругался с другими участниками своей группы, поскольку просто перерос их и распустил команду. Именно в тот момент Борис позвал меня спеть вместе с «Бажиндой» в одном треке. Они как раз в тот момент делали проект с разными вокалистами. Я получил демо-запись и быстро понял, что нужно делать. Затем пришел на репетицию, и мы с ребятами сразу нашли общий язык. Да так, что они сразу предложили остаться в коллективе.
— Ты слушал BBTEL до того, как предложили стать солистом команды?
— Только пару песен, которые крутились на радио. Ни разу не был у них на концерте, ни с кем не был знаком. И видел их один раз на нашем же концерте «Vuri Roots» в клубе «Олимп». Только когда стал с ними играть, то прослушал все старые записи и мне очень понравилось. Но как мне кажется, что когда в группе появился я, то целью коллектива стало сделать свою музыку более доступной и массовой. А до того BBTEL играла более клубную музыку. Мне нравится, как пел Павел Тетерин, но я другой человек, у меня другой вокал. И сразу предложил делать доступную, стадионную музыку. И как пришел в команду, то сразу сказал, что не буду перепевать чужое, потому что не понимаю, как это вообще делать.
— Какая песня из репертуара больше всего самому нравится?
— «Sugar In Your Hair» — трек стал как бы венцом всего: объединяет новую BBTEL, как концентрация найденного стиля.
— Рассчитываешь начать зарабатывать только музыкой, чтобы больше ничем не заниматься?
— Вот уже сделали шаг в данном направлении. Недавно мы подписали контракт с букинг-агентством «Greensmith», базирующемся в Сербии. Они нам обещают уже в следующем году участие в крупных европейских фестивалях. Мне кажется надо пару раз там засветиться, чтобы занять свою нишу. И тогда сможем кормиться только музыкой. Самое обидное: сколько я не видел европейские группы – они меня особо ничем не удивили в музыке. Недавно выступали в Нижнем Новгороде на фестивале «RedRoсks» вместе с британской группой «Editors». У них был сумасшедший гонорар по сравнению с нами. И они ничем не удивили — ни по подаче, ни по саунду, хотя привезли с собой толпу звуковиков и оборудования, а мы взяли только половину аппаратуры. И таких примеров куча. Вообще ситуация такова, что на Западе группа существующая год уже может спокойно жить и передвигаться, а здесь ничего подобного нет.
— Ты сейчас еще учишься?
— Я сейчас на пятом курсе, но собираюсь бросить ВУЗ. Музыка для меня важнее, а инженер-связист из меня вряд ли получится – я толком ничего не знаю. Я потерял веру в высшее образование в России. Мне кажется, что лет через пять диплом института перестанет быть аргументом профессиональной компетентности. Все перейдут на сеть курсов и семинаров, а на работу принимать по результатам тестов. Года два назад я понял, что кроме музыки ничего не умею и ничего не хочу в жизни. Просто физически не смогу сидеть в каком-нибудь офисе. Я встаю и ложусь с мыслями как что-то записать или спеть получше.
— Имеет ли название альбом «Pucina» какие-то скрытые смыслы? Намек на президента РФ?
— Нет, никаких подтекстов. Единственное, что с хорватского слово переводится как «море». А предложил название наш гитарист Юра Маликов и оно сразу всем понравилось. Причем еще до того как весь альбом сформировали.
— Насколько часто выступаете за пределами самарского региона?
— Вот только за последние два месяца выезжали четыре раза. А с этого сезона, мы готовы двинуть в полноценные туры по российским городам. Бывает, что отказываемся от предложений, но пока только по финансовым причинам. Нас в команде семеро, а еще нужно аппаратуру с собой везти. И нам оптимально передвигаться на самолете. Потому что один раз съездили в Москву на поезде, и проклинали все на свете. Плюс гонорар на семерых. Так что вопрос гастролей упирается в деньги.
— Где больше всего имели успех?
— Да везде… (смеется). Нет, серьезно. Недавно в рамках фестиваля «Red Roсks» выступали Красноярске, Новосибирске и Нижнем Новгороде. Играли и видели, как публика реально заводится, хотя многие слышали в первый раз. Иногда мы даже «уделывали» зарубежные группы, выступавшие после нас. В Тольятти, Казани, Питере тоже набирали много публики.
— Раньше на концерты BBTEL в Москве стабильно собиралась самарская диаспора. Изменилась ли ситуация за последнее время?
— Нет. Мне Борис сказал, через месяц как я стал выступать в команде, что публика совсем поменялась и помолодела. Даже в Самаре на нас приходит вообще другой народ. Поначалу никого в лицо из них ребята не знали.
— Поклонники отмечают твою манеру выступления. Это экспромт или продуманная линия поведения, навеянная кумирами?
— До BBTEL у меня не было какого-то образа — когда я играл в «Vuri Roots». А потом в жизни пошли резкие перемены, я начал задумываться, нашел свой вокал и свою линию поведения на сцене. В общем, повзрослел, понял, чем я нравлюсь людям, и понял, кто я такой вообще…(смеется) Я уверен, что на наши концерты интересно смотреть. Для меня еще важно, чтобы люди могли не просто стоять и слушать, а танцевать.
— Кто для тебя образец поведения на сцене?
— Однозначно — Мадонна. Очень хотелось бы приблизиться к подобному уровню – не просто пение, не просто хореография, а полноценная синтезированное и тотальное шоу. Еще Мэрилин Мэнсон – он кому-то нравится, кому-то внушает отвращение, но глядя на его выступления невозможно оторваться.
— Ты очень раскован на сцене – чувствуешь ли себя сексуальным, когда выступаешь?
— Да, я даже самому себе нравлюсь, когда на сцене…(смеется) И знаю, как и чем я нравлюсь другим, и понимаю как мне себя подавать публике.
— У тебя нет Е-майла — как так получилось? Ты же учишься на инженера связи?
— Я вообще к Интернету отношусь очень настороженно. Максимум могу войти «с первой руки» в Youtube и нигде не регистрируюсь в соцсетях. Я даже страницу Вконтакте завел только месяца два назад. И там я только списываюсь с ребятами из группы насчет репетиций.
— Почему?
— Интернет – это грязь.
— Кто-то убедил тебя в этом?
-Нет, я сам понял. У меня Интернет появился только в 17 лет, то есть достаточно поздно. А до того компьютер у меня был больше для игр.
— Какая любимая игра?
— Футбольный симулятор «ФИФА». До сих пор иногда играю. Просто в доме так повелось, что мать постоянно работала, а я постоянно гулял. Можно сказать, воспитался на улице. А с 15 лет все время проводил на «вписках» и тусовках. Когда появился интернет, то сразу ощутил слишком мощный поток информации, зачастую негативной. И даже когда отключаешься от Сети, то чувствую, как во мне остается грязный след от всего этого. И потом в комментариях на видео с наших концертов поклонники пишут и каждый второй — какую-нибудь хреню. Типа «напиши телефон» или «я тебя люблю».
— Но это же должно греть самолюбие тебя, как артиста?
— Лучше пусть приходят на концерт и там любят…(смеется) А вообще, я не люблю массовые вещи: все эти тренды, бренды, айфоны. Если я доживу, дай бог до 30 лет, то даже не знаю, где окажусь. Я просто думаю о таких вещах, что … мне тяжело о них будет думать в 30 лет. Стал очень чувствительным: у меня раньше было много друзей, а сейчас круг общения очень урезан. Разочаровался во многом. Прежде всего, в друзьях и в девушках. Я отсекаю от себя людей, если чувствую что они лишние. И точно никогда не прощу предательства. Я пробовал прощать, но, те, кто предают больше одного раза, будут кидать всегда.
