Солнцезащитные очки

У меня мало вещей, которые принято называть статусными – нет именных сумок, часов с плавающими бриллиантами, костюмов от всемирно известных модных домов и так далее. Но я владею дорогими темными очками. Очки мне достались, как трофей. Вот как было дело.

С давних пор знаю одну девочку. Светскую львицу из местных. Иногда львица организовывает какие-то странные мероприятия, порой на природе. Например, прошлым летом. Было жарко, я сидела дома в мокром платье и с головой, повязанной мокрым платком. Солнце и не думало клониться к закату, зато пришла львица в платье на лямках, очень шикарная, и велела мне собираться.

— Нас ждут, — сказала она.

— Кто, — спросила я.

— Большие люди, — сказала она.

— Где, сказала я.

— На лодке, — сказала она.

Нет. Наверняка она сказала: «на яхте».

— На яхте, — сказала она и повела голыми плечами цвета молочный шоколад.

— Не пойду, сказала я, — какая яхта, мне жарко и надо работать. И еще окно помыть, — сказала я.

— Пойдешь, — сказала львица, — ты же не бросишь меня одну? Мне нужна компаньонка. Два часа речной прогулки, — сказала львица, и мы привезем тебя обратно. Прямо под твои грязные окна.

Мы вышли, перешли дорогу, автомобили сигналили львице и приглашали присоединиться к компании. Львица взяла меня за локоть горячими пальцами.

— Там будут большие люди, — сказала она. — Ты, пожалуйста, не подавай виду, что узнала кого-либо. Веди себя естественно. И главное – ничего не говори об Артякове.

— С чего бы это мне говорить об Артякове, — спросила я, — никогда не говорю об Артякове.

— Почему, — удивилась львица.

— Не знаю, — сказала я.

Яхта оказалась все-таки лодкой, только очень большой. Как будто мы собирались взять яхту в аренду и помчать по волнам в Канны.  Нам навстречу шагнул небритый мужчина в оранжевых шортах. На его широкой груди болтался массивный крест из золота и драгоценных камней, будто бы девяностые годы еще не окончились.

— Здравствуйте, Тимофей Карлович, — сказала львица тонким голосом. — Вот мы и пришли.

— Вижу, не слепой, — приветливо ответил Тимофей Карлович, — пива или водки?

— Пива для начала, — сказала львица.

Тимофей Карлович щелкнул пальцами и на палубе появился молодой человек в полосатом комбинезоне. В руках он держал бочонок пива промышленной расфасовки. За полосатым молодым человеком вышел мужчина в сильных годах, но чрезвычайно веселый. Голова его была украшена соломенной шляпой небольшого диаметра.

— Меня зовут, — сказал он со смехом, но продолжать не стал.

— Зовут, — переспросила львица, она стремилась быть учтивой.

— Как-то зовут, — продолжил смеяться мужчина в шляпе, — ну, допустим, Яков. Нравится вам имя Яков? В принципе?

Молодой человек в полосатом комбинезоне тем временем выставил на середину столик из дерева, красиво накрыл его белой скатертью, выставил еду. Тимофей Карлович, держа в обеих руках по высокому пивному стакану, отпивал поочередно от каждого.

— Уф, — говорил он, — пекло. Сейчас поедем, ветерок хоть будет.

Через пять-семь минут Тимофей Карлович сделался пьян, полосатый с легкостью поднял его на руки и унес в каюту. Предположительный Яков махнул рукой.

— Пить на жаре – это надо уметь, наставительно сказал он. — В принципе, если ты не умеешь пить на жаре, то и не берись.

Каждое слово он запивал водкой. После девятой рюмки подцепил пальцами гигантскую креветку и съел ее с панцирем. Из каюты выполз Тимофей Карлович. Вид он имел самый жалкий и кривил лицо.

— Там невыносимо душно, — сказал Тимофей Карлович, — вы зачем меня туда?.. Дайте-ка глотнуть воды. Хотя бы.

Выпил залпом стакан пива и ушел обратно, пошатываясь.

— Переживает, — сказал предположительный Яков. — Дети у него уехали.

— О, да, — сказала львица, — это всегда очень печально, когда уезжают дети.

Львица яростно сопротивлялась материнству, и в этой борьбе неизменно преуспевала.

— Да нет, — предположительный Яков быстро съел креветку еще, — дети не вот прямо — уехали. Они испанский язык изучают, в США.

— Испанский язык в США? – спросила я.

— Да, — сказал Яков. — В США. А где же ещё.

— Например, в Испании, — сказала я.

— Ну, вот еще, в Испании, — Яков возмущенно снял шляпу с головы и надел на колено. — Да вы вообще представляете, чему там можно научиться? Вы вообще бывали там? В принципе.

— Нет, — не стала фантазировать я.

— Вот именно! — Яков широко указал рукой за борт. — Красота-то какая! – воскликнул он. – Настоящая красота! Хочу все бросить, и жить здесь, в лесу.

Катер как раз миновал оживленную Поляну Фрунзе, сновали лодки поменьше, перевозочные судна швартовались, отважные купальщики плескались на мелководье.

— В лесу, в лесу! – подхватила львица, она стремилась быть учтивой, — это и моя мечта, чтобы в лесу! Вставать с рассветом! Ложиться с закатом!

— Это да, — сказал Яков, — а как ты насчет всего прочего?

— Ээээ? – не поняла львица.

— Насчет плотских утех, — объяснил Яков, — как ты, в принципе, относишься к ним?

— Хорошо, — не обманула львица.

— А мне часто приходится делать выбор, — сообщил Яков, грустнея, — либо утехи, либо спокойная жизнь. Слишком уж я популярен. Не могу себе позволить вести жизнь обывателя. Мещанина! Червя!

Он вновь широко повел рукой, теперь в мою сторону. Будто бы иллюстрируя свой рассказ портретами мещан и червей. Это было обидно.

— И не говорите, — сказала я, промокнув губы, — вот я недавно у Артякова интервью брала. Так он слово в слово практически то же самое произнес…

Предположительный Яков рассвирепел и ушел – через каюту на соседнюю палубу. Львица шипела на меня и пихала в бок.

— Ты что, — ругалась она, — ты что?! Я же просила тебя – ни слова об Артякове!

— Прости, — сказала я. – Отвезите меня домой, пожалуйста. Кто-то рулит этим судном?

— Рулит, рулит, — львица не успокаивалась, — ты все испортила! Оскорбила человека! А ты знаешь, кто он?! Знаешь?! Фигура! Я сейчас пойду, попытаюсь его утешить.

— У тебя получится, — сказала злобно я.

— Вроде бы ты журналистка, — сказала львица раздраженно, — а не остроумная. Сиди здесь.

Будто бы у меня был выбор. «Здесь» я просидела четыре с половиной часа. Стемнело, жара не спадала, катер курсировал продуманным маршрутом вдоль берегов. В каюте храпел Тимофей Карлович, полосатый комбинезон пытался развлечь меня беседой о будущем российского футбола, потом устал и уснул тоже. Креветки сварились повторно, лед расплавился, в талой воде утонуло несколько жирных мух. Звонили разные родственники. Все они хотели знать, какого черта я шляюсь. И главное – где. Отвечала уклончиво.

С соседней палубы доносилось разное. Например, рычание. Или смех. Или отдельные слова. Преобладали глаголы повелительного наклонения. Потом оттуда зазвучал храп новых модуляций и вышла усталая львица.

— Пива мне, ради человеколюбия, — простонала она.

Сделала нескольких больших глотков, прикрыла глаза, запрокинула голову.

— Ненавижу тебя, — сказала я. – Как сделать так, чтобы пристать к берегу?

— Нет, — сказал нам через несколько минут рулевой, маленький злой человечек во всем синем, — и не думайте даже. Я без приказа причаливать не могу.

Даже львица выглядела потерянной. Пыталась будить Якова. Потом мы вместе пытались будить Тимофея Карловича. Кое-что получилось, часа примерно через два. Предположительный Яков нашарил свою соломенную шляпу, потрепал львицу по щеке, икнул, спустил штаны и с шумом испражнился за борт.

— Животное, — поморщилась львица.

***

Остановились на набережной. Мимо проходили веселые горожане, справляющие свою ночь, в руках они несли баклажки пива, цветы, яркие сумки, гармошки, комнатных собачек или ничего не несли.

— Как я измотана, — сказала львица. – Сейчас закажу такси, и домой – спать. А ты сейчас что? Спать?

— Не думаю, — сказала я, приметив знакомую фигуру мужа. Он шел навстречу, не торопился.

— Ой, — сказала львица, — смотри, кто.

— Вижу, — сказала я.

— Проси у меня, что хочешь, — сказала львица горячо, — хочешь, платье тебе подарю? Хочешь, золотые шлепки от Ив Сен Лоран? Только можно, я сейчас уйду.

— Давай мне очки, — я сняла с ее темноволосой головы солнцезащитные очки. – Я свои сегодня от злости изломала.

— Ну, ты даешь, — львица взглянула на меня уважительно, — какая эмоциональная. — А вот как ты думаешь, у нас есть будущее? С Яковом.

— Ты сказала, животное, — я закашлялась от ужаса.

— Животное, да, — кивнула львица, — но хочешь, я тебе хорошие новости сообщу?

Я хотела.

— Он мэр города такого-то, — львица назвала довольно крупный город в составе губернии, — и знаешь, какое он мне дал обещание? Угадай, угадай!

Не стала угадывать.

— Да ну тебя, — львица разочаровалась в дружбе, — бесплатный проезд для всех пенсионеров, вот какое!

— Ну, что же, — сказала я, — действительно, хорошие новости.

Муж подходил ближе. Он смотрел на восток, но вовсе не потому, что ожидал рассвета. Просто в ту сторону было удобнее смотреть.