По версии Ильи Осколкова-Ценципера, основателя ИД «Афиша», в природе не существует никакой медиааналитики. Хотя сам он для медиарынка сделал столько, сколько, наверное, не сделал никто. Журналы «Афиша», «Афиша-Мир», «Афиша-Еда», «Большой город», фестиваль «Пикник Афиши» – это далеко не полный список проектов Ильи Осколкова-Ценципера. В данный момент времени он занимает должность президента института медиа, дизайна и архитектуры «Стрелка», а также является вице-президентом Yota Group. В своем интервью «Новой в Поволжье» Илья Осколков-Ценципер поведал о скором исчезновении длинных текстов, а также раскрыл тайну успешности всех его проектов.
— В контексте разговора о Вашей новой должности в Yota Group Вы говорили о том, что граница между условно-сервисными и условно-контентными проектами сейчас сильно сдвинулась в сторону сервиса. В чем Вы видите причины таких изменений?
— Главная причина – это невозможность защиты от пиратства. Говоря о контентных проектах, следует сказать о том, что дела с бизнес-моделями сейчас обстоят не так хорошо, как хотелось бы. В отличие от сервисных проектов, себестоимость которых, как правило, ниже. Инновации — это в первую очередь сервис. Сервис в большей степени определяется технологиями. К примеру, печатная книга появилась из изобретения movable type – наборного шрифта, а долгоиграющая пластинка появилась благодаря изобретению формата большого винилового диска.
— Многие сейчас говорят о полном разочаровании в российском телевидении. Вы же, напротив, именно на телевизионные проекты делаете некую ставку. Каким Вы видите будущее российского телевидения?
— Здесь, как и во всех других областях, все будет определяться технологическими изменениями. Мы перестанем относиться к телевидению как к некоему потоковому медиа. Как мне кажется, в будущем будет все больше предложений – мы будем смотреть то, что мы хотим, все будет дробиться на все более и более мелкие ниши. Пока, безусловно, можно заметить некое раздражение, нелюбовь к отечественному телевидению даже со стороны читателей вашего издания. Но в будущем появится телевидение и для них. Так же, как среди массы печатных средств массовой информации есть «Новая газета». Не самое популярное СМИ, но существует масса читателей, которым ваша газета очень нравится. Политики будут все меньше нервничать на предмет доступа населения к альтернативным точкам зрения, когда окажется, что эти альтернативные точки зрения привлекают лишь ограниченные ниши. Хорошо это или плохо – это уже другой вопрос
— Согласны ли Вы с тем, что официальные СМИ не удовлетворяют потребностей общества в самосознании?
— Да, но это все довольно очевидно. Это объясняет причину того, что в России социальные сети имеют самую большую глубину в мире. Это связано с тем, что мы доверяем мнению неформальных лидеров общественного мнения, к примеру, тем же блогерам; мы доверяем всему, что сказано с человеческой, неофициальной интонацией. Официозу мы не верим ни под каким соусом. Мы живем в очень циничном обществе, скептически настроенном. Оно не склонно доверять никаким институциям, а медиа здесь выглядит вообще хуже всех.
— По версии медиааналитика Андрея Мирошниченко, поотрядное вымирание классической прессы произойдет в период с 2017 по 2035 год. Когда, по Вашему мнению, мы окончательно распрощаемся с печатью?
— Медиааналитики… Это что за профессия такая? Какая-то лженаука. Нет никакого медиаанализа. Какая-то нездоровая медицина. Есть кто-то, кто предсказал с медицинской точностью, когда умрут классические медиа? Это очень странно. Если мы говорим о традиционном бумажном издании, которое выходит раз в день и распространяется через ларьки, то когда именно умрет такое издание, я не знаю. Мне кажется, что нишевые издания будут продолжать существовать. Но мне, честно говоря, все равно. Каких-то особых эмоций по поводу того, что напечатано на бумаге и что можно подержать в руках, я не испытываю. За исключением дизайнерских изделий. Если же мы говорим о смерти журналистики, то в это я не верю ни секунды. Безусловно, любитель или всякий зевака может что-то сфотографировать или написать о каком-либо событии. Но он не будет добиваться интервью, допустим, с Каддафи. И я не думаю, что Каддафи будет беседовать с блогером.
— Исходя из Ваших рассуждений, в скором времени длинные тексты полностью исчезнут. В чем Вы видите причины подобных изменений в медиапространстве?
— На большие тексты у нас нет времени. Если текст большой, то он должен быть ну очень интересным. Когда я начинал делать журнал «Афиша», то всем моим коллегам казалось, что объем в 2500-3000 знаков, то есть чуть больше, чем машинописная страница, это очень мало для того, чтобы изложить свои мысли касательно какого-либо события. Сейчас текст в 3000 знаков кажется чем-то огромным и нечитабельным. Одно дело, если ты очень любишь и интересуешься тем, о чем написано. На нас за последнее время очень много всего навалили – информации стало очень много. Поэтому все большую роль начинает играть чистая навигация, экономное сообщение. Огромное количество информации может быть заложено в статусе в социальных сетях. Вы просто говорите — я в таком-то месте. Вы даже практически ничего не пишете. Если вы сообщаете в статусе, что вы сидите в каком-нибудь модном баре, или отдыхаете в какой-нибудь экзотической стране, или же находитесь в аэропорту четвертый раз за месяц, то таким образом вы очень многое рассказываете о себе. Поразительно, каким количеством смыслов может быть нагружено настолько короткое сообщение. Я теряю веру в длинное повествование. Требования к лаконичности неуклонно возрастают. Мы следим за творчеством поп-звезд, просматривая их видеоклипы. За 3,5 минуты нам показывают сотни изображений и образов.
— Каким критериям должен отвечать информационный продукт, чтобы он был качественным и успешным? Как Вам удалось сделать так, что проекты, инициатором которых выступили Вы, продолжают успешно функционировать без Вашего участия?
— Начнем со второго вопроса. Мне всегда было интересно создавать различные институты. Допустим, вы видите машину и беседуете с главным инженером, придумавшим эту машину. Проходит время, инженер умирает, у вас же не возникает вопроса, почему машина ездит? Потому что машина так и придумана – она продолжает успешно функционировать без ее создателя. Создавая и занимаясь своими проектами, я никогда не забывал о простых человеческих правилах и представлениях о том, что такое хорошо, а что такое плохо. А говоря о качественном информационном продукте, я не знаю, что бы я мог сообщить такого, чего не знаете вы. Информационный продукт должен быть, во-первых, правдивым, во-вторых, информация, содержащаяся в продукте, должна быть грамотно, корректно и разумно изложена. Ну а в-третьих, очень хорошо, если у создателей продукта есть какая-то миссия и ими движет некая страсть. Если все составляющие соединяются, то продукт неизбежно получается качественным. Вот и все. Элементарная формула.
Фото: Мария Ионова-Грибина
