По направлению к Красным домам

Когда ты едешь искать заброшенные погибающие деревни, то не ждешь многого. Во всяком случае, от дорог, по которым предстоит передвигаться. И, однако, областные дороги превзошли все ожидания. Так они были прекрасны, ровны и подходящи для Getz`а. В городе у нас таких не было никогда, нет и не известно, будут ли. И это было первое мощное впечатление от поездки в сторону Елховского района, где мы предполагали найти нежилую деревню Воскресеновка. Найдена она была. Вернее, найдены были все пять оставшихся от нее берез, без каких-либо признаков поселений людей, путем проб и ошибок и долгих блужданий. Одинокий пейзанин, передвигавшийся на чем-то четырехколесном по шоссейной дороге, махнув в сторону поля, где в километре от нас виднелись одинокие деревца, сказал: «Вон она, Воскресеновка ваша, домов там давно ужо нет… Еще в конце 80-х продавали кажный по 240 рублей на дрова… Давно ужо там ни люда, ни домов нет»… На карте Воскресеновка Елховского района по-прежнему отмечена, причем не на всякой карте есть даже термин «нежилая». Собственно Воскресеновка была конечным пунктом, после которого мы отправились домой. Что же было в промежутке?

Шабановка: почти Египет

Превращение деревни

в дачный поселок

В Шабановке есть речка Кондурча, на берегу которой и расположились домишки. Чему оставшиеся крайне немногочисленные жители очень рады. Река есть – значит, и жизнь есть. Как в Египте. Газа, конечно, нет. Зато электричество в наличии. Что ж, был в этой стране человек, ратовавший за электрификацию…

Благополучно передвигаясь по идеально ровному шоссе вдоль потрясающей красоты полей Елховского района, залитых в тот день на удивление ярким и каким-то даже не осенним солнцем, наблюдая за километрами газовых труб, тянущихся по этим полям, в какой-то момент нам удалось углядеть в полукилометре от дороги несколько полуразрушенных домов. Правда, по соседству были и более нарядные варианты. Надпись на указателе гласила: Шабановка. По наезженной колее с дороги свернула туда приличная иномарка. Но колея вела именно к нарядным домам. Мы же, погрузившись в «траву по пояс», отправились к развалюхам. Понадеявшись, что все змеи, кои и могли бы здесь водиться, от осенних холодов все-таки попрятались. Встретили нас в первой развалюхе не очень радушно, беседа с тетей Тоней (1946 года рождения) сопровождалась стойким лаем дворняги. Одинокая немолодая женщина поначалу неохотно, а потом все более раскрываясь в беседе, рассказала, что раньше это была небольшая такая деревушка, дворов на 60. А сегодня и старожилов уж нет, да и вообще – постоянных жителей на зиму, таких, как и она сама, три-четыре дома остается. Никакой молодежи и детей среди аборигенов уже давно в помине нет. Что за красоты здесь у вас совсем рядом и что за иномарки? – спросили мы. Ответом было – дачники. Здесь только они и строятся. Что делает здесь тетя Тоня, можно было только догадываться по одутловатому лицу женщины, явно злоупотребляющей спиртным, а также по крайне обнищалому виду жилища и шести вилкам очень крупной капусты на импровизированном – назовем так клочок земли – огороде. Живет тетя Тоня одна. Был сожитель – умер. Сын умер, дочь где-то бомжевала, а потом погибла вроде. Жила с тетей Тоней внучка. Когда ей было 11 лет – повесилась. Как сказали соседи потом: не вытерпела бабушкиных запоев. Бабушке запойной, кстати, наше на удивление щедрое государство каким-то образом отдало внучку из детдома. Попрощавшись с явно не ожидавшей гостей женщиной, мы отправились к соседнему дому. Более аккуратному, чуть более нарядному, с небольшим огородом, цветами, старенькой банькой во дворе. Там проживают Раиса Александровна Покшиванова (71 год) и ее супруг Николай Сергеевич Киреев. Хозяин строит новую баньку из старых досок. Явно, что люди здесь живут постоянно. Хотя, как выяснилось, у Раисы Александровны есть жилье и в Самаре. Но последние 15 лет она здесь обосновалась прочно, поскольку когда-то родилась в Шабановке, здесь же и выросла. Потянуло на старость лет в родные места. Такие вот заброшенные и одинокие. Впрочем, Раиса Александровна не жалуется: «Дом ведь прям на берегу реки. Вода есть – главное. Газ в баллонах привозим. Топим зимой печку. Телевизор есть. Баньку вот сейчас построим новую. За продуктами ездим на такси. А что? 70 рублей туда и 70 рублей обратно до Елховки. Огород вот свой есть. Детишки приезжают, две дочери… Я здесь родилась и воспитывалась до 18 лет. Места, конечно, с тех пор изменились сильно. Речка тоже изменилась… Колхоз здесь раньше был, фермы. Ничего не осталось. Куда подевалось? Посносили все. Все перенесли в Красные дома. А люди раньше жили в Шабановке, было, где им работать, но давно это было. А теперь – ни детей, ни молодежи, зимой пять-шесть семей живут. Остальные – дачники, строятся вот…. У нас и школа здесь когда-то, четырехлетка, была. А теперь уж это ни к чему…». На вопрос, пойдете ли вы голосовать и за кого, отвечал хозяин Николай Сергеевич: «Да ладно, закорючку и без нас поставят»… На робкий вопрос: «Не страшно ли им здесь жить?», ответом было: «Тихо у нас, спокойно, привыкли мы. Дачи тоже тутошние, никто не разворовывает. Железки вот только все собрали. Вон, может, мою последнюю лавку-то из железяк тоже сломают»…

Конечно, спрашивать, как они тут обходятся без медпунктов и прочего, показалось в какой-то момент нарочито трагичным. Наверное, удивительно солнечный день делал в наших глазах пребывание этих людей в заброшенной деревушке не таким уж тоскливым. Природа вокруг была хороша. Так хороша, как это может быть после долгой и усердной жизни в каменном мешке, который ты перестаешь замечать, наслаждаясь благами цивилизации вроде газа и скорой медицинской помощи. Наверное, за этим сюда и едут вновь образовавшиеся в Шабановке дачники. И, наверное, эти местные красоты дают оставшимся пяти-семи аборигенам силы для жизни здесь.

Константиновка

Почти есенинские места с атмосферой от Тарковского

Константиновка (деревушка рядом с тем же поселком Красные дома) была следующим пунктом, куда мы отправились. Раиса Александровна из Шабановки заверила, что деревня совсем пропащая. Дай Бог, если два дома осталось. Зато, по их словам, там дороги были хороши. Не обманули. К деревушке, растянувшейся метров на 500, вела действительно прекрасная дорога. Как потом сказали коренные жители, ее еще в конце 80-х проложили. Идеальная. У нас в центре города – значительно хуже. Разрушенные покосившиеся дома, в которых никто не живет, так и стоят вдоль этого обрывающегося как-то вдруг асфальтового покрытия. Сталкер не сталкер, но что-то в этой глуши было от кадров Тарковского. Поэтично, конечно. Но, видимо, только для нас, приехавших на час и уехавших навсегда отсюда в тот же день. Живут там на сегодняшний день древняя старушка, еще одна бабушка чуть моложе, а также таджикская семья. Мархабо (Маша, как она поначалу представилась), с сыном-девятиклассником и полуторагодовалым внуком Амиршо. Да, еще один старик, оказавшийся 54-летним мужчиной, который почти не может говорить, задыхаясь явно от астматического приступа. Его сорокалетний брат недавно умер. Вот и все постоянные жители. Остальные четыре дома, где жизнь била ключом, выглядели не очень приглядно, но там обитали те, кто на зиму съезжает. Например, женщина из Царевщины. С целым выводком гусей, кур, овец и коз. Хозяйство она свое перевозит на зиму именно в Царевщину. А остальное время почему-то здесь. Кстати, родилась эта женщина именно здесь, в Константиновке. Поэтому и было ей, о чем вспомнить: «Дорога-то появилась здесь 23 года назад, мне аккурат пятьдесят исполнилось в ту пору… Построили для фермеров. Тут ведь три коровника было, лошадя всякие… А потом разломали все. Кто разломал? Ну, а кто у нас все ломает-то? Людям и работать негде стало. А значит – и чего тут жить? А деревня хорошая была, домов на сорок. Здесь ведь раньше колхоз был, в него входили Константиновка, Павловка, Алексеевка, Красные дома, Шабановка, Александровка, Сосновка, Федоровка…. И деревушки все хорошие были. А у нас тут, в Константиновке, и школа когда-то своя, четырехлетка, была… А ломать все с начала 90-х стали… Ну, и газа у нас нет тут…».

Газа в Константиновке, конечно, нет. Отапливаются одинокие домишки печками. Единственный таджикский школьник этого дикого места доставляется в школу в Красные дома на автобусе. Да-да! Удивительное дело: зимой эту Богом забытую деревушку не занесло снегом только потому, что здесь есть девятиклассник! И одна из старушек сказала так: «Все из-за мальчишки! Зимой трактор два раза в день иногда приезжает дорогу чистить. В школу его возит автобус. А если не привезет – директор сразу куда надо звонит, и у нас все чисто сразу». Вобщем, Константиновка – это такая одинокая заброшенная «деревня» контрастов. За медпомощью нужно пять километров до Красных домов, за продуктами – автолавку ждать раз в две недели. Как же я вспоминала «Сталкера», подходя к телефону-автомату! Сняла трубку – а там гудки. Можно звонить. Как сказали аборигены: «Если что – можно и скорую вызвать». Кстати, и сотовый телефон у меня везде работал.

2 thoughts on “По направлению к Красным домам”

  1. Класс! Спасибо, Рита! А почему НГ вдруг заинтересовалась этой темой? внезапно

    Ответить

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.